Урсула Дойль - Любовные письма великих людей. Женщины

Причины разрыва между Генрихом и Екатериной были не так просты, как можно предположить на основании многочисленных художественных произведений, где его объясняют тем, что Генриху, с одной стороны, наскучила стареющая жена, а с другой – его приворожила Анна Болейн. Наряду с этими факторами существовало и несколько других, в том числе теряющий свою важность союз с Испанией и настойчивое, доходящее до одержимости стремление Генриха произвести наследника мужского пола. Несомненно одно: с Екатериной он обошелся отвратительно. Генрих возбудил против нее унизительный судебный процесс относительно ее брачного союза с братом Генриха, а после аннулирования брака самого Генриха с Екатериной запретил ей видеться с любимой дочерью, которую объявил незаконной.

После того как Анна Болейн стала королевой, Екатерину отослали в провинцию: сначала в Хантингдон, затем в Кембриджшир. Екатерина отказалась признать Анну королевой, принять титул вдовствующей принцессы, а также поклясться, что признает детей Анны законными наследниками Генриха. Екатерина умерла в 1536 г., упорно повторяя, что ее брак с Генрихом имел законную силу, что она была королевой и продолжала любить супруга. Последнее письмо Екатерины к Генриху, второе из приведенных, надрывает сердце: «И, наконец, клянусь, что превыше всего желаю лицезреть Вас». В ознаменование ее смерти Генрих и Анна разоделись в желтое и продемонстрировали всему двору свою дочь, маленькую принцессу Елизавету.

Сэр, милорд Говард прислал мне письмо к Вашей милости, которое я прилагаю к своему; из него Вы наконец узнаете о великой победе, посланной Господом Вашим подданным в Ваше отсутствие. Вследствие этого не вижу оснований утруждать Вашу милость долгими посланиями, но, по моему разумению, эта битва принесла великую честь и Вашей милости, и всем Вашим владениям, большую, чем если бы Вы завоевали всю Францию. Хвала Господу за это, и я уверена, Ваша милость не забудет поблагодарить его, дабы он послал Вам новые великие победы, в чем я нисколько не сомневаюсь. Мой супруг, с Ружкроссом я не смогла отправить Вашей милости лоскут рубашки шотландского короля, которую привез Джон Глинн. На этот раз Ваша милость увидит, что я держу слово и посылаю для Вашего знамени рубашку короля. Я подумывала, не послать ли Вам его самого, но сердца наших англичан этого не вынесли бы. Ему было бы лучше упокоиться с миром, чем заслужить такое воздаяние. Все к лучшему, что ниспосылает нам Бог.

Мой Генрих, милорд Суррей охотно выполнит Вашу волю и похоронит тело короля Шотландии так, как Вам угодно, о чем он и написал мне. Да будет угодно Вашей милости сообщить свою волю со следующим гонцом. За сим заканчиваю, молю Бога поскорее возвратить Вас домой, ибо без этого радость не полна, и, молясь об этом, отправляюсь к Богоматери Уолсингемской, как давно обещала. Писано в Уоберне 16 сентября.

К сему прилагаю для Вашей милости письмо, найденное в кошеле одного шотландца, о том, как французский король подстрекал вышеупомянутого короля шотландцев пойти против Вас войной, и умоляю Вас отправить сюда Мэтью, как только прибудет этот гонец, дабы я получила вести от Вашей милости.

Ваша смиренная жена и преданная служанка Екатерина

Дорогой милорд, супруг,

вверяю Вам себя. Час моей смерти уже близок, и посему нежная любовь, каковую я питаю к Вам, побуждает меня в нескольких словах напомнить Вам о здоровье и спасении души, которые Вам надлежит ставить превыше всех мирских дел, превыше забот о собственном теле и его ублажении, ради которого Вы причинили мне столько горя, а самому себе доставили столько хлопот.

Со своей стороны прощаю Вам все и усердно молю Бога, чтобы и он даровал Вам прощение.

Что до остального, вверяю Вам Марию, нашу дочь, умоляю быть ей добрым отцом, чего я всегда желала. Ради моих служанок прошу Вас также назначить им приданое: эта просьба ничтожна, ведь их всего три. Что касается прочих моих слуг, прошу заплатить им за год больше, чем им причитается, дабы они не остались без средств к существованию.

И, наконец, клянусь, что превыше всего желаю лицезреть Вас.