Ани Чоинг Долма - Меченая

Благодаря концертам мне удается продавать мелкие сувениры из Непала, диски, замечательные шелковые платки, шали из пашмины, украшения, которые делают у меня на родине… В общем, вещи на любой вкус! И все это увеличивает мои доходы. Зрители с удовольствием приобретают после концерта что–нибудь на память — в результате я одновременно даю автографы и занимаюсь торговлей. Чаще всего мне приходится делать это без чьей–либо помощи.

Я экономлю буквально на всем, в том числе и на транспорте: я не могу позволить себе тратить денег больше, чем зарабатываю, так что о специальном самолете даже не думаю! Поэтому я переезжаю из города в город на поездах, с несколькими битком набитыми сумками, которые таскаю на себе, как мул, и все время боюсь опоздать. К счастью, везде есть друзья, которые готовы проводить меня на вокзал и встретить. Но страшнее всего пересадки: шумный вокзал, толпа народу, лифта нет, эскалатора нет, и я, как вьючное животное, пыхчу с кучей сумок по лестнице.

В тот день я выбираюсь из поезда на платформе Ульма: на мне три оранжевые футболки (надо было как–то освободить место в багаже), зубы стиснуты, лицо красное, как помидор, пот течет ручьями, на виске пульсирует жилка. А рядом со мной стоят огромные сумки, причем одна по размерам больше меня. Звонок уже объявляет о закрытии дверей, когда добрый человек выносит из поезда последнюю часть моего багажа. Уф! Поднимаю голову — и встречаю взгляд подруги, одновременно озадаченный и восхищенный.

— Ты с ума сошла такие тяжести таскать! У тебя же грыжа выскочит!

— А что же делать? Надо же было вынести сумки, пока поезд не уехал. Кстати, здравствуй…

— Ани, Ани, моя милая Ани… Твой багаж весит в два раза больше, чем ты сама! В своем желании показать себя самой сильной ты напоминаешь мне маленького трудолюбивого муравья, который все время куда–то бежит. Хотя нет! Скорее ты напоминаешь мне Джеймса Бонда. Бонд, Ани Бонд, точно! Та, для которой нет невыполнимых миссий, которая всегда борется до конца…

— Ты же знаешь, что содержимое каждой сумки позволит мне в скором времени построить школу, так что усилия не напрасны…

Это действительно так. Подобная система позволяет мне выручить немало средств. Со стороны мо жет показаться, что я почти ничего не зарабатываю, но я‑то знаю, что каждый проданный диск, каждый вырученный доллар — это еще один кирпичик в основание Школы Арья Тара. Главное — упорство и терпение. Конечно, мне очень помогли щедрые спонсоры, без них я никогда не воплотила бы свою мечту в жизнь. Мне повезло — у меня есть дар убеждения. Но в принципе такое отношение людей кажется мне нормальным, ведь со временем школа стала смыслом моего существования, и другие это чувствуют. Пара американцев дала мне семнадцать тысяч евро. Многочисленные благотворительные организации также очень мне помогли: три тысячи там, три тысячи здесь — и набирается довольно крупная сумма. Особую поддержку я получила из Германии: немцы не только спонсировали меня деньгами, но занимались организацией турне и возили из города в город. Без них я бы точно не смогла достичь того, чего достигла.

В конце концов терпение и труд позволили мне собрать достаточное количество денег для того, чтобы приступить к строительству школы. Место есть, средства есть, осталось самое важное: убедить духов. По буддистской традиции, если ты вступаешь во владение землей и хочешь построить на ней что–либо, для начала необходимо испросить разрешения у духов — ведь земля в первую очередь принадлежит именно им — и выказать им почтение посредством особых ритуальных церемоний. В противном случае работы могут сопровождаться значительными трудностями, а результат вообще окажется плачевным.

Вернувшись в Непал по прошествии нескольких недель, я устраиваю церемонию на той земле, где в скором времени будет стоять истинная Школа Арья Тара. По такому случаю я приглашаю уважаемого буддистского учителя Шагме Ринпоче, родителей и друзей. В сумме получилось человек двадцать; мы все собрались на склоне «моего» холма. Погода на удивление ясная, воздух свежий и чистый. Специально устроенный алтарь украшен свежесрезанными цветами, подношение в виде риса разложено по маленьким мисочкам, дым благовоний кружится в воздухе. Мы собрались вокруг монаха, читающего мантры. Еще один монах сидит в позе лотоса и молит духов, чтобы те позволили нам начать строительство на этой девственной земле.

Я оглядываю собравшихся людей. Мне очень не хватает одного человека. Сердце сжимается от грусти. Поворачиваю голову направо и вижу поблескивающее на солнце окно монастыря, куда приезжал учитель, того самого монастыря, на другой стороне долины. Могу поклясться, что он молился именно там, в комнате слева. Я вспоминаю, что в первый раз сопровождала наставника, когда мне было шестнадцать лет. Тогда меня переполняла энергия, и я плохо справлялась с медитациями. Вместо этого я проводила все дни на открытом воздухе и гуляла в окрестностях монастыря. Мне также нравилось смотреть на долину из окна моей комнаты. Однажды я забралась на большой камень, раскинула руки, словно птица — крылья, а ветер мягко подталкивал меня в спину. Со своего возвышения я могла видеть всю долину. И помнится, тогда я подумала: «Как бы я хотела, чтобы это место было моим…»