Чак Лашевски - Радикал рок-н-ролла - жизнь и таинственная смерть Дина Рида

«Мы провели вместе целую неделю, — сказал Давидов. — Конференция подходила к концу, и люди стали выкрикивать его имя, прося выйти и спеть. Русские, югославские партизаны и он поднялись и запели партизанские песни времен Второй мировой войны. Все бурно аплодировали, это было чудесно. Он сказал мне: "У меня концерт в Москве. По дороге домой сделай остановку в Москве, и я познакомлю тебя с такими людьми, с которыми ты никогда не сможешь встретиться самостоятельно: советскими балеринами, Генеральным секретарем Леонидом Брежневым, со всеми". Но мне нужно было возвращаться домой». [167] «Мы провели вместе …» — интервью Марва Давидова, июнь 1996 г.

Для конференции Рид сочинил новую песню под названием «Мир», которую исполнил в главном зале. Перед тем как накинуть на плечо ремень гитары, он выступил перед делегатами с пятиминутной речью. Он больше не испытывал сомнений в отношении своей позиции. В понимании Рида его отечество было абсолютно не право, а северные вьетнамцы — безупречны во всех смыслах. В своей речи он также озвучил идею, которая уже давно вертелась в его голове, — проверить себя на прочность в сражении, даже если ему придется предстать в образе изменника своей родины, Соединенных Штатов Америки.

«Дорогие собратья по трудам во имя мира, борьбе за мир и участники крестового похода ради мира, если среди вас есть сторонники левых, — обратился к аудитории Дин. — Еще раз мы собрались все вместе под этими сводами, люди разных национальностей и из разных организаций, которые чувствуют необходимость вложения части своей жизни и способностей в настойчивые поиски подлинного мира во Вьетнаме.

Мы, узнавшие вас, представителей вьетнамского народа, всегда рады видеть вас снова. Но прискорбным является то, что наша любовь и дружба всегда собирают нас вместе во времена критических ситуаций и новых преступных действий американского агрессора в отношении ваших людей. Я, как американец, сейчас обнимаю вас и говорю: "Простите".

Но позже, когда закончится конференция, и я вернусь к своей жене и ребенку в Рим, моя совесть скажет мне, что лично я не сделал достаточно, поскольку вы воюете не только за свое освобождение, но также и за мое. Вы отдаете свою кровь не только за свою независимость, но вы жертвуете собой ради свободы всего человечества.

И снова, когда я останусь один на один со своей совестью, она скажет мне, что я не сделал достаточно, ибо пока я пою, возможно, вы плачете. Пока я пишу стихи, вы пишете историю. Я посчитал бы за честь стоять с вами плечом к плечу не только идейно и эмоционально, но также физически, в той самой битве, которую вы ведете против нас. Моя жизнь, также как мои таланты, всегда будут в вашем распоряжении. Я вас люблю». [168] «Дорогие собратья по трудам…» — копия речи Дина Рида на Стокгольмской конференции, 27 марта 1970 г.

После конференции и короткой остановки в Москве, Рид вернулся в Рим, где провел беспокойную весну и раннее лето. Внимание мира, и Рида в том числе, поворачивалось в сторону его второго дома, Чили. С 1960 года правительства сначала Хорхе Алессандри и затем христианского демократа президента Эдуардо Фрея принимали на себя ответственность за проведение земельных реформ. Громадные землевладения, принадлежавшие малому числу богатейших семей, постепенно передавались крестьянам. Никому пока еще не известный социалист Сальвадор Альенде настойчиво предлагал нечто отличное от того, что ожидалось от обычных антикоммунистов, друзей Америки и друзей состоятельных чилийских избирателей. Альенде говорил об искоренении колоссального разрыва между богатыми и бедными, о национализации промышленности, если потребуется, и о предоставлении прав каждому на образование и получение медицинской помощи. С этими призывами он потерпел крах в трех предыдущих раундах борьбы за президентство, но на этот раз его кампания разгоралась ярким пламенем.

Для Рида то были революционные воззвания, которых он давно ожидал. Примерно такие лозунги он и сам поддерживал, когда жил и работал в Чили. Ему было досадно находиться по другую сторону Атлантики, вдали от событий. Кроме того, Риду также было хорошо известно, что перспектива победы Альенде беспокоила президента Ричарда Никсона и его советников в Белом доме. К Никсону Рид питал отвращение. Он был удивлен и огорчен победой Никсона, одержанной над Хьюбертом Хамфри на выборах в 1968 году, и это событие подвигло Рида на написание песни, в которой он сокрушался по поводу прошедших выборов и изменений, происходящих в его стране. Теперь, наконец, все сходилось. Человек близких ему политических убеждений участвовал в президентской гонке в Чили. Известность Рида и его статус американца в Чили может быть использован для осуждения внешней политики Соединенных Штатов и поддержки кандидатуры Альенде. «В Сантьяго-де-Чили я пел на предвыборных митингах Народного фронта, — писал Рид. — Однако в то время я более ощущал себя агитатором, нежели певцом. Я считал себя интернационалистом; и в то же время я ощущал себя патриотом, как никогда прежде. Так как "Народное единство" (политическая партия Альенде) виделась мне силой, способной поставить на место тех людей в США, которые притесняли не только в Чили, но также в своей собственной стране. В том, что именно в это время я решил открыто выступить против притязаний правительства моей страны на мировое господство, не было совпадения. Чилийцам и всем народам мира следовало увидеть, что Соединенные Штаты состоят не только из Уолл-Стрит и Пентагона, но что в этой стране также есть граждане, способные отстаивать свободу и правосудие». [169] «В Сантьяго-де-Чили…» — «Дин Рид рассказывает о своей жизни», стр. 88.