Генрих Гротов - Герман Геринг — маршал рейха

Но главной его победой было то, что он сумел лишить судей удовольствия лицезреть свое тело болтающимся на виселице.

Но за всем его бесстрашием и вызывающим поведением скрывалась одна слабость, один недостаток, который не позволяет считать Германа Геринга действительно великим. Это не его тщеславие, от которого, в конечном счете, страдали многие великие люди. Это не его безграничное и не ведающее жалости честолюбие, так как именно оно привело многих великих лидеров на самый верх. Это не вычурность его одеяний, вызывавшая такое озлобление у его современников, — в наши дни больше презрения вызывает серость. Это даже не его нероновская способность играть при виде горящего Рима на кифаре, правильнее в данном случае сказать, поигрывать драгоценностями и болтать о картинах, в то время как Германия погружается в пучину поражения, потому как чем он мог помочь, когда этот процесс уже начался?

Главная беда, от которой страдал Геринг и за что его неизменно клеймят в исторических книгах, была его трусость. Вот в чем главное его преступление. За время его тесного сотрудничества с Гитлером были моменты, когда он мог изменить курс, которым под руководством национал-социалистической партии следовала к катастрофе германская нация, — речь даже идет не об устранении фюрера. Безусловно, обладая влиянием на Гитлера, второй человек в рейхе путем категоричных возражений и дискуссий с ним мог бы его переубеждать в определенных вопросах. Он же, нередко не соглашаясь в душе, не смел высказывать ему в лицо свое несогласие, прямо объявлять о своем мнении, не совпадающим с мнением фюрера, из страха потерять его расположение, продолжая раболепно следовать его приказам. Великим это, безусловно, не свойственно.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ:

Бюлов Бернгард фон. Воспоминания. М., 1935. Козлов А. Парашютные войска Германии 1939–1945. М., 1996.

Типпельскирх К. История второй мировой войны. Спб., 1994.

Черчилль У. Вторая мировая война. М., 1991. Энциклопедия Третьего рейха. М., 1996.

Koller K., Der letzte Monat. Mannheim, 1949.

M a n V e 11 R., F г a e n k e 1 H.. Herman Goering. 1968. Mosley Leonard. The Reich Marshall. 1974.

О V e г у R. J.. Goering, the «Iron Man». 1984.

Обращали ли вы, дорогие читатели, внимание на то, что в словосочетании «Суд истории» почти всегда есть грозное, устрашающее звучание? В нашем сознании сложилось твердое представление: этот суд никогда не оправдывает, а только карает, он непогрешим и несклонен к милости. Он впечатывает имена своих подсудимых черной краской на все времена.

И в то же время открываются потайные архивы, находятся новые свидетели и неизвестные прежде документы, меняется менталитет социальных групп и целых народов. Оценки переосмысливаются, а личности порой приобретают совершенно иной, чем прежде, знак. На нашей памяти каудильо Франко из «кровавого мясника» стал чуть ли не отцом испанской нации. Мы стали свидетелями превращения генерала Пиночета, жестоко свергнувшего в Чили законное правительство Сальвадоре Альенде, в творца экономического чуда. Да и не только за морями-океанами происходят подобные метаморфозы. Немало копий, к примеру, сломано в попытках дать единственную и окончательную оценку выдающемуся военачальнику Георгию Жукову…

Наверное, этому не надо удивляться. Вердикт Суда истории относится к тому времени и тем обстоятельствам, когда этот суд вершится. А это значит, что иные времена и нравы вполне легитимно вносят свои поправки в судебные определения. И только, пожалуй, в одном случае решение Суда истории непререкаемо: когда речь идет о таком мрачном, кровавом и бесчеловечном явлении, как фашизм, национал-социалистический ад, превращающий в пепел не только плоть, но и бессмертную человеческую душу.

Можно расставлять разные акценты в личности героя этой книги. Можно подчеркивать его достоинства и взывать к милости. Однако мы не можем забыть, что и лучшее, и худшее в Германе Геринге одинаково верно служило жестокости и мракобесию и что кровь миллионов жертв фашистского рейха навсегда останется на его расшитом золотом маршальском мундире. В противном случае мы, в конце концов, обезоружим себя, и страшная страница истории может повториться.