Генрих Гротов - Герман Геринг — маршал рейха

15 сентября 1946 года, когда обвиняемые томились в ожидании приговоров, было объявлено, что жены теперь могут их посещать ежедневно. С немалыми трудностями Эмма добралась из Сакдиллинга, под Нойхаузом, где теперь жила, до Нюрнберга, преодолев более сорока километров. Ей трудно приходилось последние несколько месяцев, вдобавок она страдала от жестоких болей в пояснице. Вместе с дочерью Эддой Эмма жила в деревянной хижине в лесу, без водопровода и с минимумом средств.

В гардеробе женщины, которая некогда была первой леди «третьего рейха», теперь имелось только одно платье, одна шляпка и пара старых туфель. Но Геринг, вновь увидев ее близкое лицо после семнадцати месяцев разлуки, на одежду не обратил никакого внимания. Они не могли прикоснуться друг к другу, так как были разделены проволочной сеткой, и Эмму смущало присутствие огромного роста военнослужащего американской военной полиции, стоявшего рядом с мужем. Но в последующие дни она привыкла и ей стало легче разговаривать.

Вынесение приговоров ожидалось 23 сентября, но потом было объявлено, что этот процесс откладывается на неделю. Эмма, которая остановилась в двух комнатах, выделенных ей доктором Штамером, договорилась, чтобы к ней из Сакдиллинга привезли Эдду. Когда она вошла в комнату для свиданий, держа за руку Эдду, Геринг впервые не выдержал и заплакал. Однако он почти сразу улыбнулся сквозь слезы, потому что первыми словами Эдды были:

— Папочка, когда ты вернешься домой, не снимай, пожалуйста, и в ванной свои медали — как про тебя люди говорят. Я еще никогда не видела их все покрытыми мыльной пеной. Они блямкают?

На следующий день Эмма пришла к Герингу вместе с его сестрой Паулой и под конец спросила мужа, не мог ли бы он написать рекомендательное письмо для своего слуги, Роберта Кроппа. Для того чтобы получить теперь работу, он должен был доказать, что никогда не был членом нацистской партии. Геринг выписал ему требуемый документ и, невесело усмехнувшись, заметил, что кое-кто и в его положении все еще может влиять на судьбы людей во внешнем мире.

Эмма всегда избегала заводить разговор о грядущем приговоре, но в этот день он сам упомянул, что скоро судьба их всех решится.

— Но ты не беспокойся, — сказал он. — Что бы ни случилось, меня не повесят.

Они увиделись еще 29 сентября, накануне вынесения приговора, и Геринг, полагая, что видит ее последний раз, пошел на следующий день в зал суда в сильнейшем волнении.

Однако последнее свидание им еще предстояло, и теперь Эмма, собираясь на него, потратила немало времени на поиски транспорта, пока наконец один владелец магазина в Ауэрбахе не подвез ее до Нюрнберга. Она отправилась прямо в тюрьму и явилась к лейтенанту Шварцу, дежурному офицеру, но прошло несколько часов, прежде чем ее проводили в комнату для свиданий. Как обычно, Геринга тщательно охраняли, и их отделяла друг от друга перегородка из проволоки и стекла.

Геринг сразу же спросил ее, сообщили ли Эдде о его приговоре. Она кивнула. Она всегда обещала говорить ребенку правду.

— Милая маленькая Эдда, — сказал Геринг. — Будем надеяться, что жизнь будет к ней не очень жестока. Смерть была бы для меня облегчением, если бы я только мог защитить вас. Может быть, ты хочешь, чтобы я подал прошение о помиловании?

Эмма покачала головой.

— Нет, Герман, — ответила она. — Ты можешь умереть спокойно после того, как сделал все что мог в Нюрнберге… Я буду думать, что ты погиб за Германию.

— Спасибо тебе за твои слова, — ответил, по ее словам, муж. — Ты даже не представляешь, сколько они для меня значат. Не бойся, что они повесят меня. Они припасут для меня пулю. Должен сказать тебе, что эти иностранцы могут меня убить, но они не имеют права меня судить.

— Ты действительно думаешь, что они тебя расстреляют? — спросила Эмма.

— Можешь быть уверена в одном, — сказал в ответ, по ее словам, Геринг, — они меня не повесят… Нет, меня они не повесят.

С этого момента, как рассказала Эмма впоследствии, она знала, что намерен сделать Геринг.

Все нацистские лидеры в последние дни войны имели при себе стандартные ампулы с цианистым калием, которые Гитлер раздал даже своим секретаршам, и именно с помощью этого средства отправил себя на тот свет Гиммлер после своего ареста британцами незадолго до капитуляции. Геринг тоже имел при себе яд. Как только он прибыл в центр дознания в Мондорфе, его тщательно обыскали и обнаружили латунную гильзу с ампулой цианида; когда ее забрали у него, он проявил явные признаки сильного беспокойства.