Михаил Лобанов: Сталин в воспоминаниях современников и документах эпохи

В 1888 году родители определили меня в Горийское духовное училище. В классе я сидел на одной парте с Иосифом Джугашвили. Учился я слабо, и товарищ мой, Coco, всегда охотно помогал мне.

В нашем классе учились дети богатых и бедняков. Их отношение к нам постепенно обострялось еще и потому, что Сталин, считавшийся в классе первым учеником, был из нашей среды.

Сталин обладал исключительной памятью. Объяснения преподавателей он усваивал отлично и потом в точности их пересказывал.

Он никогда не отказывался от своих слов, будучи всегда уверен в их правильности. Прекрасно отвечал он, когда его вызывали к доске.

…Преподаватель Илуридзе упорно придирался к Иосифу и всегда на уроке старался «срезать» его, как вожака нашей группы. Он называл нас «детьми нищих и несчастных».

Однажды Илуридзе вызвал Иосифа и спросил:

— Сколько верст от Петербурга до Петергофа?

Coco ответил правильно. Но преподаватель не согласился с ним. Coco же настаивал на своем и не уступал.

Упорство его, нежелание отказаться от своих слов страшно возмутили Илуридзе. Он стал угрожать и требовать извинений, но Иосиф обладал крепким, непримиримым характером и упорством. Он снова несколько раз повторил то же самое, заявляя, что он прав. К нему присоединились некоторые из учеников, и это еще более разозлило преподавателя. Он стал кричать и ругаться. Сталин стоял неподвижно, глаза его так и расширились от гнева…

Он так и не уступил.

(М. Титвинидзе. Страница воспоминаний. Газета «Заря Востока» № 187 от 12 августа 1936 г.)

В духовном училище воспитывались будущие священники, и поэтому им всячески старались привить богобоязнь и смирение.

Однако на Иосифа Джугашвили такая система воспитания не влияла. Ни одной из перечисленных выше добродетелей в нем не было заметно. Несмотря на строгий режим, он был и остался смелым и свободолюбивым мальчиком. В то время как другие ребята, в большинстве своем, чуть ли не трепетали перед школьным начальством, Иосиф смело подходил к любому преподавателю, говорил с ним о причинах отставания того или иного ученика, о средствах к его исправлению и т. п. Столь же смело обращался он с просьбами за провинившихся учеников к инспектору, к надзирателям.

(По воспоминаниям Г. И. Елисабедашвили. Матер. Тбил. фил. ИМЭЛ.)

В Горийском духовном училище разрешили ввести часы светского пения, и это надо приписать инициативе Coco. Помню, как-то раз, по окончании спевки, Coco обратился ко мне с вопросом, почему рядом с нами, в городском училище, наряду с церковными поют и светские песни, а нам не разрешают.

После некоторого раздумья я ответил, что наша школа — Духовное училище, поэтому мы должны хорошо знать церковное пение, для городского же училища это необязательно.

— Я думаю, — возразил Coco, — что и мы ничего не потеряем, если хоть иногда будем исполнять народные песни. Попросим, может быть, разрешат…

Спустя некоторое время из Тбилиси для производства ревизии в училище приехал преподаватель духовной семинарии. Результатами ревизии он остался доволен.

Очень понравился ему наш хор, в особенности сольное исполнение Coco. Последний воспользовался этим и шепнул мне, чтобы я поговорил с ревизором о введении в училище светского пения. Я передал ревизору о нашем общем желании, причем и Coco принял участие в этой беседе.

Ревизор предложил нам подать соответствующее заявление в правление училища и обещал, что поддержит наше ходатайство перед экзархом. Мы так и сделали. Через некоторое время от экзарха было получено разрешение исполнять светские песни и выделить особые часы для занятий учеников гимнастикой. После этого в стенах училища часто можно было слышать грузинские народные песни, исполняемые хором под руководством Coco: «Чаухтет да чаухтет Бараташвилса» [1] «Узнаем и узнаем Бараташвили!» , «Курдгели чамоцанцалда» [2] «Зайчик пропрыгал». , «Вай шен чемо тетро бато» [3] «Горе тебе, мой белый гусь!» и другие.

(По воспоминаниям С. П. Гогдинидзе. Матер. Тбил. фил. ИМЭЛ.)

Разрядный список учеников Горийского духовного училища, составленный правлением училища после экзаменов, бывших в конце 1893/94 учебного года.

Класс IV

Рекомендуются к переводу в семинарию.

Разряд первый:

1) Джугашвили Иосиф, 2) Лиадзе Самсон, 3) Тхинвалели Христесий, 4) Гордезиани Дионисий, 5) Хурошвили Роман (и другие. — Авт.).

(«Духовный вестник Грузинского экзархата» № 14 от 15 июля 1894 г., с. 14.)