Ф. Дикин - Дело Рихарда Зорге

Именно в эту секцию наверняка и завербовал Ману-ильский Зорге во время своей поездки во Франкфурт, и вполне вероятно, что, даже не сознавая этой связи, Зорге и раньше вступал в контакты с СМС через посредство Главного европейского бюро в Берлине — как местного получателя коминтерновских денег для Рейн-Вестфальского филиала Германской коммунистической партии. Кроме своей работы в подобном заведении, Зорге в Москве время от времени писал статьи для «Inprecoit» — журнала, издаваемого Коминтерном. Во время расследования, проведенного германской полицией, названо восемь статей, подписанных или «И. К. Зорге», или псевдонимом «Р. Зонтер» и опубликованных в период между 1925–1929 гг. Одна из самых ранних брошюр появилась в Германии под названием «План Дэвиса и его последствия», а в 1928 году книга была опубликована в Гамбурге и Берлине под псевдонимом «Р. Зонтер» и называлась она «Новый германский империализм» [21] Экземпляр этой книги есть в Амстердамском институте. Интересно отметить, что работа эта на следующий год вышла и в японском переводе. . Согласно германским источникам, Зорге в этом контексте можно идентифицировать как «Зонтера». Сам Зорге в своих первых показаниях заверил японцев, что он действительно пользовался этим псевдонимом во время работы в Информационном отделе в Москве. Таким образом, одним из аспектов деятельности Зорге в этой секции Коминтерна была публицистическая и исследовательская работа.

Сохранилось несколько свидетельств, по которым можно судить о пребывании Зорге и его жены в эти дни в Москве. Он уже не был членом Германской коммунистической партии, а был коминтерновским аппаратчиком, и редко, вероятно, согласно инструкции, посещал немецкую коммунистическую группу в русской столице. Один из лидеров Германской компартии Генрих Брандлер помнил его как активного члена Немецкого клуба — общественного Центра немцев, изгнанных в Москву, и немецкоговорящих сотрудников Коминтерна. В своей недавно появившейся в советской прессе статье он пишет, что в период с 1925 по 1929 год Зорге занимался «партийной работой» и был председателем Немецкого клуба, где «активно оппонировал Троцкому».

В 1926 году Зорге ездил в отпуск на Кавказ и побывал в доме своего отца, где он родился. Дом превратили в Дом отдыха, чему Зорге был искренне рад и о чем не преминул поведать в письме своей семье и матери. Кристиана с подругой уехала на курорт в Сочи, расположенный на Черном море, куда муж ненадолго к ней заезжал.

Кристиана Зорге работала в качестве ассистента над рукописями Маркса в Институте Маркса — Энгельса. Но она так и не привыкла к своему новому советскому окружению, которое она нашла мрачным и угнетающим. Появились и настораживающие признаки в поведении мужа — он казался беспокойным, много пил, похоже, что у него были связи с женщинами. Благонадежность самой Кристианы основывалась исключительно на ее лояльности к мужу, а никак не на ее собственных политических убеждениях. Богемное окружение иностранной колонии в Москве в середине 20-х годов не могло заменить ей Германию. В колонии у нее было прозвище «буржуйка» — и на фоне все возрастающего пренебрежения со стороны мужа, о работе которого она не знала ровным счетом ничего, за исключением того, что работа проходила «в офисе», которого она тоже ни разу не видела, Кристиана все свое время делила между институтом и одинокими походами по театрам и музеям или чтением книг, взятых в скудной библиотеке Немецкого клуба. В отличие от своего мужа, который никогда ни единым словом не обмолвился о превратностях политического климата в Москве, Кристиана прекрасно все сознавала и резко отзывалась об усиливающихся сталинских притеснениях и слежке. И в институте и в отеле «Люкс», она замечала растущую нетерпимость и нежелание людей вступать в какие-либо беседы. Кристиана чувствовала вокруг себя полную изоляцию — даже бывшие друзья избегали ее общества.

В октябре 1926 года она решила уехать из Москвы, оставить мужа и вернуться в Германию. Ей выдали ее германский паспорт, и однажды поздно вечером Рихард Зорге проводил жену на железнодорожный вокзал. И больше нигде и никогда он не упоминал о ней. Верность кому-либо персонально и дальнейшие связи с прошлым, похоже, были отброшены.

Зорге утверждает, что в феврале 1927 года ему было приказано отправиться с миссией в Скандинавию под партийной кличкой «Иоганн» и что это была общая операция, организованная Информационным отделом и Оргбюро. Его задачей было «заниматься разведывательной деятельностью в отношении скандинавских коммунистических партий, экономики этих стран и политических проблем, а также любых важных событий, которые могут произойти». Позднее, в ходе следствия в Японии, Зорге добавил, что у него была и другая задача, а именно — сравнить относительное влияние скандинавских коммунистов и социал-демократов в каждой стране.