Ф. Дикин - Дело Рихарда Зорге

Мацуока и в самом деле не сделал никаких заявлений обязывающего характера в своих переговорах с Гитлером и Риббентропом, жестко придерживаясь данных ему инструкций. Гитлер намекнул ему, что германо-советские отношения могут ухудшиться, и Мацуока в ответ признался, что Япония может начать переговоры с советским правительством о смягчении трений, существующих в отношениях двух стран.

Однако результаты визита Мацуоки в Москву оказались и поразительными, и неожиданными. 13 апреля он подписал в Москве японо-русский пакт о нейтралитете, положивший конец пограничным проблемам в Маньчжурии и Монголии и сопровождавшийся обменом нотами о будущих переговорах по торговле и рыболовству и об урегулировании спорных вопросов, касающихся острова Сахалин. Разрешение на подписание этого удивительного соглашения, родившегося в течение двадцати четырех часов переговоров между Молотовым и Мацуокой, поступило из Токио по радио, а позднее пакт был ратифицирован Тайным Советом. Похоже, Сталин был убежден, что не может быть разрыва отношений между Россией и Германией и что Япония в конечном итоге двинется на юг.

И германское правительство, и вернувшийся в Токио посол Отт были несказанно удивлены. Отт рассказал Зорге о ходе переговоров в Берлине и добавил, что, «подписав Пакт о нейтралитете, он (Мацуока) совершил нечто такое, чего Германия не ждала, не желала». Сам Мацуока, однако, вернувшись из Москвы, постарался заверить Огга в том, что в случае войны между Германией и Россией японо-советский пакт о нейтралитете будет аннулирован и что «тогда он сделает все от него зависящее, чтобы обеспечить денонсацию Японией пакта, который он сам же и заключил».

Любопытное толкование. Когда в ноябре 1942 года его допрашивали по делу Зорге, Мацуока категорически отрицал, что он разговаривал с Оттом в Токио по возвращении из Москвы, утверждая, что он сказал Гитлеру и Муссолини (у которого побывал с кратким визитом в Риме), что он «пойдет на переговоры о Советским Союзом. У Отта не было причины волноваться. Однако я ничего не сказал послу Осиме об этом деле, пока был в Германии».

Мацуока также отрицал, что он говорил Отту, что переговоры в Москве совсем не аннулируют Тройственный союз сентября 1940 года или что Япония присоединится к Германии в случае германо-советского конфликта.

«Я не говорил этого. Тройственный союз служил главной цели — предотвращению вступления Америки в войну. И пакт не обязывал Японию участвовать в германосоветском конфликте, и этот конфликт не аннулирует японо-советский пакт о нейтралитете. Тройственный союз был центральным пунктом японской внешней политики, и в определенных обстоятельствах Япония не чувствовала бы себя связанной пактом о нейтралитете. Сталин и Молотов были прекрасно осведомлены, что Япония не для того заключала Пакт о нейтралитете, чтобы аннулировать Тройственный союз».

Мацуока был, мягко говоря, неискренен. По крайней мере в одном случае, 6 мая, он говорил Отту, что Япония не сможет оставаться нейтральной в случае войны между Германией и Россией.

Тем не менее германская дипломатия переживала крупную неудачу. В апреле начались переговоры между Токио и Вашингтоном, и мысль о нападении на Сингапур исчезла без следа. Когда Одзаки опросил Коноэ: «Что о Сингапуром?», японский премьер ответил: «Это была личная игра Отта» [94] В показаниях в роли свидетеля на предварительном суде 18 ноября 1942 года в связи с делом Зорге, Коноэ отрицал этот инцидент. «Это совершенная ложь». .

Такое развитие событий, как писал Зорге, «представляло высший интерес для Советского Союза. Я докладывал о них московскому Центру по радио и в письменных отчетах (через курьера)». Теперь, после начала войны в Европе, его начальство не могло недооценить высокое качество, по крайней мере, политической информации, поступающей от группы Зорге. Но хотя Зорге, Одзаки и их друзья радовались заключению русско-японского договора о нейтралитете, они, тем не менее, сомневались, что Япония сохранит нейтралитет в случае войны между Германией и Советским Союзом. И Зорге, и Одзаки, равно как и Отт, были удивлены, узнав об этом соглашении. Одзаки, изучив общую реакцию в Токио на Пакт о нейтралитете, сообщил Зорге, что «политические партии приветствуют пакт, о чем говорит тот факт, что Коноэ лично встретился с Мацуокой после возвращения последнего и пригласил его в официальную резиденцию премьера, чтобы сказать тост в его честь. Широкая публика также приветствует договор, что видно хотя бы по росту популярности Мацуоки после возвращения в Токио. Если армия не одобряет какую-то политику, то она делает какое-либо заявление, и потому молчание армии означает молчаливое одобрение…