Александра Богданович - Три последних самодержца

8 октября.

Усиленно начинают говорить о сожительстве царицы-матери с кн. Барятинским.

18 октября.

Сегодня морской министр Тыртов рассказал ужасную вещь про сына фельдмаршала Гурко, моряка гвардейского экипажа. Этот моряк Гурко украл в Монако у находившегося там известного богача А. А. Половцова шкатулку с деньгами и драгоценной парюрой. Он пробрался к Половцову ночью в спальню и стал наносить ему удары палкой по голове, так что палка даже сломалась. Чтобы Половцов не кричал, Гурко засунул ему руку в рот. Половцов укусил ему руку и стал кричать: «Берите мои деньги, только оставьте мне жизнь!» Вор схватил шкатулку и выпрыгнул в окно. Тогда Половцов призвал помощь. Призванный доктор констатировал, что пострадала только кожа на голове, но удары были не опасны. Половцов в тот же день дал описание вора. Полиция начала за ним следить, и в Париже он был арестован. Гурко признался, что шкатулка принадлежала Половцову, а кольца, которыми были унизаны все его пальцы, сказал, что взял у фельдмаршала Гурко. Назвал он себя Иваном Ивановым.

Шереметьевский (сыскная полиция) просто ужасы рассказывал про этого Гурко, как он в последнее время воровал в домах своих знакомых. Валь обвиняет во всем Клейгельса, что он мог не довести до этой кражи, задержав Гурко тогда, когда он украл у Ванлярских 7 тыс. руб. из шкапа, но что всем известны отношения Клейгельса к m-me Гурко и поэтому делу кражи не было дано законного хода.

3 ноября.

Сегодня протоиерей П. А. Смирнов сказал, что, вычислив буквы в имени Толстого, выходит, что в них содержится звериное число Апокалипсиса — 666. По-славянски буквы означают цифры, или числа, таким образом: т—300, о—70, л—30, с—200, т—300, о—70, i—10=980. Это сумма букв фамилии Толстого. Так же имя и отчество. Таким образом получается 666. Можно сказать, что Толстой — вредный зверь, который приносит много вреда. Как умеют сочинять даже в Святейшем синоде!

В Петербурге всюду рассказывают о более чем дружеских отношениях Саблера к игуменье Неофите Страстного московского монастыря. Говорят, что у нее даже родился от него ребенок, что монахине не подобает, поэтому ее осуждают во всех слоях общества. Рассказывали, что она болела, толстела. Сестры монастырские просили ее посоветоваться с доктором, который был призван и сказал, что здесь не он нужен, а акушер. Родившегося ребенка спрятали. Последние подробности рассказаны нам священником, который слышал это в Синоде.

9 ноября.

Ухтомский говорил, что Сигма из «Нового времени» пролез к царице-матери с предложением, что грудами золота обогатит Россию, для чего ему нужны деньги из уделов. Тогда он поедет в Корею, где находится это золото. Дали ему деньги, но золота этого нет, и теперь Сигма спокойно проживает эти деньги.

12 ноября.

Коля пишет из Ковно, что в день открытия памятника Муравьеву там бросали в почтовые ящики у дверей оттиснутые изображения эшафота с повешенной собакой с головой Муравьева, в генеральском мундире, с надписью вверху: «Сим не победиши», а внизу: «Извергу рода человеческого, благодарная Литва».

5 декабря.

Сегодня умер митрополит Палладий. Интриги, происки и проделки Саблера, товарища обер-прокурора Святейшего синода Победоносцева, сгубили Палладия, который спокойно не мог говорить про все то, что творилось в духовном ведомстве. На одном из заседаний Синода скромный Палладий не утерпел, сказал Саблеру: «Мы, ваше превосходительство, в Синоде, а не в синагоге».

4 января.

Вчера генерал Пантелеев говорил, что государственная роспись Витте вся направлена против Горемыкина. При этом Пантелеев сказал, что положение Витте шаткое, что ему все приходится балансировать, всем министрам он хочет угодить. Недавно Пантелеев хотел провести одно дело, но Горемыка, узнав об этом, с ужасом сказал ему, чтобы не начинал этого, что все министры против него поднимутся. Хотя Горемыка и говорил Пантелееву, что положение его станет лучше, если он потеряет портфель, что он не пожалеет об этом — останется ему то же содержание, назначат его членом Гос. совета и проч., — но все-таки видно, что ему с властью нежелательно расстаться, иначе он действовал бы решительнее и самостоятельнее.

5 января.

Туркестанский генерал-губернатор Духовской рассказал, что кн. Имеретинский в своем всеподданническом отчете резко высказался против поляков. Отчет этот должен был сохраниться в тайне, а неведомо каким образом проник за границу, в английские газеты, и был отпечатан за границей отдельными брошюрами. Поляки тоже узнали об этом. Но, ввиду предстоящего открытия памятника Мицкевичу, все-таки явилась депутация с Гурским во главе к Имеретинскому просить его, чтобы во время открытия памятника не было никакой полиции, что они отвечают за полный порядок. Князь обещал им исполнить это желание и сообщил о своем обещании сюда, Горемыкину. Горемыкин же не так посмотрел и тут же послал Имеретинскому предписание устроить состав полиции во время открытия. Князя это взбесило. Он написал письмо царю, чтобы он выбирал — или он, или Горемыкин, что вместе с ним работать он не может. Это было в конце октября, а теперь январь, и, однако, и он и Горемыкин продолжают оставаться на своих местах.