Александра Богданович - Три последних самодержца

Сегодня Качалов рассказывал, какое огромное количество яиц, молока, сливок и масла требуется ежедневно для двора, а теперь для высылки в Севастополь, пока там царская семья будет находиться на рейде. Живя в такой роскоши, может ли царь и семья его понимать бедность, соболезновать ей?

2 сентября.

Сегодня еще не встала с постели, как мне доложили, что исправник и начальник почтовой конторы имеют важное сообщение к Е. В. и желают меня видеть. Я спешно накинула халат и вышла к ним. Вот телеграмма, которую они мне передали: «Сегодня в театре, на парадном спектакле, в присутствии государя Столыпин ранен из браунинга злоумышленником, подошедшим вплотную. Пулею прострелена рука и печень. Надежда на выздоровление пока имеется. Столыпин, упав в кресло, начал благословлять государя. Злоумышленник изрублен шашками, но пока жив. Спектакль прекратился. Вся публика многократно после этого пела гимн и «Спаси, господи, люди твоя», обратившись к государю. Киевские торжества отменяются, возможно изменение программы. Довяковский».

3 сентября.

Сегодня есть депеша к Е. В. от губернатора Гирса из Киева, что доктора надеются на выздоровление Столыпина, если не будет осложнений. Программа царского путешествия — без изменений. Сегодня есть депеша, что царь поехал в Овруч. Царь посетил Столыпина в лечебнице. В Киеве ходит слух, что преступление это совершено агентом сыскной полиции. Ужас!!!

5 Сентября.

Депеши о состоянии здоровья Столыпина так нехороши, что надежда на его выздоровление рушится, — воспаление брюшины, слабость сердца, пульс 120, температура 36. Все это признаки близкого конца.

Оказывается, убийца — не только «легальный», но архилегальная личность, он два года уже состоит в сыскном отделении. Явился он в театр и первым делом донес начальству, что ему стало известно, что на Столыпина готовится покушение и он укажет, кто его совершит. Тогда ему дали билет и впустили в театр. Во втором антракте ему заявили, что так как, слава богу, все спокойно, то он может уйти. Тогда эта личность быстро направилась к Столыпину и произвела выстрелы. И подобные личности являются охранителями царя, его семьи! Страшно об этом подумать. Тут не разберешь, кто в этом деле виноват.

13 сентября.

Рассказал Скворцов со слов духовника Столыпина священника Левитского, что О. Б. Столыпина, когда царь вошел к Столыпину, очень торжественно сказала ему:

— Как видите, государь, у нас еще не перевелись Сусанины.

Затем, после панихиды, Столыпина упала на плечо царя, который поцеловал ее в щеки, а потом дважды поцеловал ей руку. Про смерть мужа она сказала, что это — «воскресение». На похоронах она поражала всех своим самообладанием.

Мельком слышала рассказ, что Распутин был у царицы в Киеве, был ею вызван из Петербурга. Боже! Это что-то умопомрачительное! Это поистине кошмарно, что творится вокруг бедного царя. Царь едет в Чернигов, в это время царица принимает Распутина и, того гляди, вызывала этого мужика для совета, как заместить Столыпина, убитого не кем иным, как охраной. Разве это тоже не кошмар?! Прямо страшно! Вырубова — это большая сила! Становится и гадко, и грустно, и противно, что у нас творится много, много ужасного, утеривается престиж русской семьи, которая должна бы служить образцом добродетели для всех нас. Никогда у нас родство и кумовство не играли такой роли, как теперь.

18 сентября.

Очень типичен следующий рассказ генерала Зарубаева. На докладе относительно стрельбы царь поставил такую резолюцию: «Желательно, чтобы всюду стрельба была поставлена однообразно». Внизу, под этой отметкой царя бывший военный министр Редигер написал: «Это не важно, но необходимо, чтобы были устроены штабс-капитаны». Это — доказательство, как относятся к царской резолюции.

Вчера меня поразили слова Дедюлина, что два дня они все жили в Киеве под угрозой покушения. Только и было толку, что готовится покушение.

Вышел инцидент с одной дамой, которая лезла все вперед, — мазаная и очень развязно себя державшая. Все обратили на нее внимание, найдя ее неприличной. Думбадзе быстро подошел к ней и заявил, чтобы она убиралась не только с мола, но и из Ялты. Дама это оказалась женой жандармского полковника Шнейдера. Царь заметил, как Думбадзе убрал с мола эту барыню, и сказал, что видел, как он быстро «умеет сокращать».