Вячеслав Фетисов - Овертайм

Я немного расслабился, не каждый день приходится переживать такое. Поставил машину на стоянку, прихожу в больницу, Ладу уже в палату положили, подключили к ней разные датчики. В госпитале при родах разрешали мужу находиться в палате и еще одному человеку. Наша подруга, учительница английского, которая активно участвовала в поисках докторов, очень хотела присутствовать в решающий момент. Чувствую, говорит, свою ответственность за Ладу и бэби. А тут получилось, что и Ира оказалась рядом и помогла в самый трудный момент. Кино надо снимать, как женщина, по-русски плотной комплекции, бежала сквозь трафик, разгоняя машины и крича с русским акцентом, что сзади нее в «Мерседесе» рожают. Но Ира уехала домой, я ей пообещал сообщать, как все проходит, и мы позвонили Элен. Она примчалась через час и уже до конца была рядом. Теща тоже не знала, что Лада уже в больнице. Я ей позвонил, сообщил, что дочка рожает. Она хотела попасть в госпиталь, я извинился, но ехать за ней в Нью-Джерси у меня уже ни сил, ни времени не оставалось. Я голодный, за весь день одну сосиску, этот хот-дог съел, весь на нервах. Ладу подключили к аппаратам, сделали обезболивающее, она опять повеселела, а я хожу из угла в угол.

В госпиталь мы попали около восьми вечера, а Настя родилась в два часа двадцать одну минуту ночи десятого июля. Но уже в половине одиннадцатого я не выдержал, говорю Ладе: «Пошел анестезию принимать». Зашел в ближайший бар, попросил сто граммов коньяку, сразу выпил, чем-то закусил, попросил еще один бокал. Расслабился, сижу, бармен меня спрашивает: «Приятель, у тебя какие-то неприятности?» — «Нет, — отвечаю, — никаких неприятностей, все классно, жена за углом рожает». Бармен объявляет: «Третью за счет заведения». Мне пришлось выпить еще и третью. Так что я тоже получил свою дозу обезболивающего. Возвращаюсь веселый в отделение, наш доктор тоже появился, не переодеваясь, прошел в брюках и в рубашке в палату к Ладе, посмотрел ее, заявил, что ждать еще часа два-три, а «я пойду домой, мне тут недалеко». Я прошу: «Никуда не уходи». Он меня успокаивает: «Биппер со мной, мне позвонят, и я буду здесь через пять минут». Через пару часов доктор вернулся: «Еще подождем минут сорок, и надо будет делать кесарево». Я — ругаться на Ладу: «Я целый день на нервах, а ты лежишь отдыхаешь!» Накричал на нее — и родилась Анастасия.

Когда сам присутствуешь при родах, ощущения такие сложные, что их невозможно описать. Видишь, как рождается новая жизнь. Через несколько минут мне дали подержать дочку, большего счастья я в жизни не испытывал. У нас не принято отцу находиться при родах, здесь — в порядке вещей. Наблюдение за рождением собственного ребенка, мне кажется, даже укрепляет семью. Совершенно иное и отношение к жене, когда ты видишь, с какими муками все происходит. В Москве — увезли за неделю, потом выходит жена, выносит тебе ребенка. А здесь ты не только переживаешь роды, в какой-то степени сам в них участвуешь. У американцев целая программа — за месяц до родов женщина ходит с мужем на курсы, их обучают: ее — как надо дышать, его — как надо помогать жене.

Из госпиталя я позвонил сначала теще, потом в Москву, маме, сказать, что у нее родилась внучка. И еще я сказал маме, как я ее люблю, зная теперь, чего ей стоило мое рождение, как женщине дается материнство. Мама расплакалась.

Анастасии бирочки разные повесили и увезли. Ладу перевели обратно в палату, а мне принесли туда раскладушку, была уже глубокая ночь. С утра я купил огромный букет цветов, притащил его в госпиталь. Потом друзья начали приезжать. Ребенка принесли, а в палате куча людей, полная антисанитария. Я старался их от дочки отгонять, а они обижаются, галдят, что это здесь нормальное явление. Целый день принимали гостей, друзей, хозяин команды и генеральный менеджер прислали по корзине цветов. Пришлось специально машину заказывать, чтобы все цветы перевезти домой.

Заехал в наше, тогда еще советское, консульство, в то время туда привозили крымское мускатное шампанское. Забрал весь их запас. Ездил по друзьям, поздравлялся. Рома Каплан подарил иконку, которая с того дня висит у дочки над кроваткой. А через два дня привезли Настюху домой, соседи уже про ее рождение знали, теща воздушные шары кругом повесила. Похоже, вся женская половина нашей «деревни» приходила с цветами по очереди приветствовать Ладу.

Наша жизнь круто поменялась: появился еще один человек в доме. Настя перевернула весь наш быт. Огромная ответственность перед маленьким существом. Куча вопросов сразу появилась, какие няни, какие детские сады? Какое расписание? Говорят, что были и крики по ночам, но, честно скажу, я спал и ничего не слышал. Мое дело — будущее ребенка, его финансовое обеспечение. Как ни странно, ответственность за судьбу дочки, за нашу семью придала мне жизненной уверенности.