Бенгт Янгфельдт - Ставка жизнь. Владимир Маяковский и его круг.

Экзистенциальная тематика, пронизывающая с самого начала творчество Маяковского, в поэме «Человек» достигает кульминации: одинокое «я», борющееся с врагом поэзии и любви, имя которому легион: необходимость, мещанство, тривиальность быта — «мой неодолимый враг», Повелитель Всего. Лев Шестов говорит о «людях трагедии», которые должны постоянно воевать на двух фронтах: «и с „необходимостью“, и со своими ближними, которые еще могут приспособляться и поэтому, не ведая, что творят, держат сторону самого страшного врага человечества». Шестов имел в виду Достоевского и Ницше, но определение в равной степени применимо и к Маяковскому с его трагическим мировоззрением.

Как явствует из названия, «Человек» повествует не о Маяковском в России, а о Человеке во Вселенной; проблематика общая, экзистенциальная, не частная. Тем не менее произведение, как и вся поэзия Маяковского, глубоко автобиографично. Если упоминаний о политических событиях в поэме нет, то присутствие Лили ощущается явственно. Намеки на нее многочисленны, от конкретного адреса — даже номера квартиры! — до перечисления произведений Маяковского; в набросках намеки еще очевидней.

Кинемо

Энтузиазм Маяковского по поводу «Кафе поэтов» иссяк быстро. Уже в начале января он сообщает Лили и Осипу, что ему надоело место, превратившееся в «мелкий клоповничек». Лили тоже устала от Петрограда, но ее настроение поднялось после того, как они с Осипом решили отправиться в Японию вместе с Александрой Доринской. По пути они намеревались заехать в Москву навестить Маяковского, но поездка не состоялась — ни в Японию, ни в Москву.

«Ты мне сегодня всю ночь снился, — писала ему Лили через два месяца, — что ты живешь с какой-то женщиной, что она тебя ужасно ревнует и ты боишься ей про меня рассказать. Как тебе не стыдно, Володенька?» Маяковский оправдывался: «От женщин отсаживаюсь стула на три на четыре — не надышали-б чего вредного».

Женщина, от которой Маяковский отсаживался, была художницей. Ее звали Евгения Ланг; они познакомились еще в 1911 году и теперь в Москве снова начали встречаться. Впоследствии Евгения расскажет о том, как сильно ее любил Маяковский, однако подтверждений тому, что его чувства к ней были более глубокими, чем к многочисленным другим женщинам, с которыми он встречался, нет. Любил он Лили. Первое сохранившееся письмо, где он обращается только к ней — а не к ней и Осипу, — написано в середине марта 1918 года и заканчивается словами: «В этом [письме] больше никого не целую и никому не кланяюсь» — это из цикла «Тебе, Лиля», (посвящение, украсившее титульный лист «Человека»). Начиная с этого момента тон в письмах Маяковского меняется — это уже не сухие отчеты о его жизни в Москве. В письме от 18 марта 1918 года Лили впервые называет Маяковского своим «щененком» и признается, что скучает по нему.

В письме к Лили от марта 1918 г. Маяковский с характерным преувеличением выражает разочарование по поводу того, что получил от Лили только полписьма, в то время как Лева — тысячу, а мама и Эльза — сотню. Отсюда радостная мина Левы и печальная Маяковского.

И все же активной стороной был Маяковский. В марте-апреле он пишет Лили три письма, на которые не получает ответа: «Отчего ты не пишешь мне ни слова? Я послал тебе три письма и в ответ ни строчки. <���…> Неужели шестьсот верст такая сильная штука? Не надо этого детанька. Тебе не к лицу! Напиши, пожалуйста, я каждый день встаю с тоской: „Что Лиля?“ Не забывай что кроме тебя мне ничего не нужно и не интересно».

Сцена из фильма «Барышня и хулиган». В главной женской роли — Александра Ребикова. Как и во многих стихах Маяковского, герой в конце погибает: защищая честь учительницы, он получает смертельный удар ножом.

Лили отвечает, что ужасно скучает по нему и что он может приехать и пожить у них в Петрограде. «Ужасно люблю получать от тебя письма и ужасно люблю тебя». Она не снимает подаренное им кольцо, на котором по кругу выгравированы ее инициалы Л.Ю.Б. — образовывая бесконечное люблюблюблюблю… На внутренней стороне выгравировано «Володя». Кольцо, подаренное Лили Маяковскому, украшали латинские буквы WM — Wladimir Majakovskij — и внутренняя гравировка «Лиля».