Карен Брутенц - Тридцать лет на Старой площади

Ее принадлежность Марокко тогда и по сей день оспаривается национальным движением сахарцев, соседними государствами и не признана ООН.

Он свил себе гнездо и в «элите» других социалистических стран, но крайней мере, некоторых. Летом 1967 г., будучи в ГДР, я оказался в одной компании с Рокошевским (первым секретарем одного из обкомов ПОРП, впоследствии — Варшавского обкома). Разговор зашел о второй мировой войне, и я повторил обычное тогда клише о том, что Польша, пожалуй, пострадала больше всех, потеряв почти пятую часть населения — около 6 млн. человек. Подвыпивший Рокошевский, наклонившись ко мне, сказал: «Ну что ты, Карен! Половина из них — евреи». Ссылка некоторых моих коллег, которым я рассказал об этом эпизоде, на якобы традиционное в Польше отношение к евреям, очевидно, не меняет принципиальной сути дела.

См. Свободная мысль. — 1996 г. — № 1.

Мы участвовали в заседании Совета взаимодействия — организации, объединяющей бывших премьер-министров и президентов, где я представлял М. С. Горбачева.

Я убедился в этом и сам, присутствуя дважды на их беседах, последний раз в 1980 г. во время похорон Луиджи Лонго.

У читателя не должно создаваться впечатления, что отношение к «кормушке» имели лишь партработники. Отнюдь. Ее клиентами, как и в целом структуры привилегий (дачи, санатории, поликлиники и т. д.) был весь «верхний» слой общества: высокопоставленные должностные лица (в министерствах — начиная с членов коллегии и начальников главных управлений), хозяйственники (согласно той же табели о рангах), работники печати, радио и телевидения (начиная с членов редколлегий), видные деятели литературы и искусства (прежде всего руководители творческих союзов, но не только они) и т. д. Все они были «впаяны» в прежнюю систему и ее подкрепляли. И в этом смысле все они были «номенклатурщиками», притом ничуть не в меньшей степени, чем, скажем, секретари райкомов.

См. Сегодня. — 1995. — 15 дек.

Комсомольская правда. — 1997. — 7 авг.

Во встречах во Флориде (Форт Лодердейл) и Осло (по линии Нобелевского Института мира) участвовали: с американской стороны бывшие госсекретарь С. Вэнс, директор ЦРУ адмирал С. Тэрнер, заместитель помощника президента Картера по национальной безопасности генерал-полковник Б. Одом, специальный помощник госсекретаря М. Шульман, ответственный сотрудник госдепартамента Л. Гелб, профессор Б. Легвольд, тогдашний посол в России Т. Пикеринг; с российской стороны бывшие посол в США, секретарь ЦК КПСС А. Добрынин, первый заместитель министра иностранных дел Г. Корниенко, советский представитель в ООН, посол в Китае О. Трояновский, председатель КГБ Л. Шебаршин, Главнокомандующий Сухопутными Силами Советского Союза генерал армии В. Варенников, начальник Штаба Организации Варшавского Договора генерал армии А. Грибков, помощник министра иностранных дел С. Тарасенко, нынешний посол России в США Ю. Воронцов, автор этих строк и другие.

См. A. Klinghoffer.The Angolan war. A Study in Soviet Policy in the Third World (Bouldez Calo: Westview, 1980). — P. 45, 53–54; John Stockwell.In Search of Enemies: A CIA Story (W. W. Norton, 1978). — P. 185–190.

R. L. Garthoff.Detente and Confrontation. American-Soviet Relations from Nixon to Reagan. The Brookings Institution. — Wash. — 1985. — P. 520.

Ibid, p. 521.

Cyrus Vance.Hard Choices: Critical Years in America’s Foreign Policy. Simonand Schuster. — 1983. — P. 90.

Столица Сомали.

Zbigniew Brzezinski.Power and Principle: Memoirs of the National Security Adviser, 1977–1981. Farrar, Straus. — Giroux. — 1983. — P. 180–181.

«PRC Review of Situation in Horn of Africa».Memorandum for the President., 1977. August 26.

Независимая газета. — 1997. — 27 февр.

Предстояли выборы президента в США (1983 г.).

В. Печенев — помощник К. Черненко по идеологическим вопросам (и до недавнего времени начальник одного из управлений в администрации президента РФ), Р. Косолапов — редактор журнала «Коммунист».

Через несколько лет эта ситуация повторилась — на этот раз при регистрации брака моей дочери.

Акопов, посол в Кувейте и Ливии, мне рассказывал, что в январе 1958 г. Госплан (где он работал), Минфин и еще три ведомства — после соответствующего зондажа или даже по инициативе Сталина — направили ему записку. В ней говорилось, что период восстановления народного хозяйства подошел к концу и жесткое централизованное регулирование государством начинает тормозить развитие производительных сил. Необходимо: сократить номенклатуру продукции, включаемую в план, который утверждается правительством и Верховным Советом; сократить номенклатуру продукции, распределяемой государством (по плану снабжения), цены на которую устанавливаются им (дать возможность действовать закону стоимости в «преобразованном виде», а рынку — играть определенную роль); предоставить большую свободу экономической деятельности министерствам, ведомствам, предприятиям, а также республикам. Сталин прореагировал неожиданно. Его резолюция гласила: «Я — за. Но не время».