Станислав Говорухин: Чёрная кошка

— Сережа, — говорю я, — по-моему, мы делаем плохую услугу обществу, вызывая симпатии к преступнику…

Режиссер отвечает:

— Ты артист. Твое место в буфете…

И я шел в буфет.

Надо сказать, что Агату Кристи я не очень жалую. Единственная повесть, которую считаю интересной, — «Десять негритят».

«Десять негритят» — первый советский триллер. В отличие от западных (я их терпеть не могу) здесь нет потоков крови, никто ни за кем не гоняется с топором, нет изуродованных искусным гримом лиц, нет вампиров, чудовищ. Тем не менее напряжение возрастает с каждой минутой, страх, животный страх, проникает во все поры зрителя… О, сколько я наслушался рассказов, в основном от женщин, о том, как они в детстве или в юности смотрели «Десять негритят», как потом боялись идти домой…

Для меня это было режиссерское упражнение: нагнести атмосферу жуткого страха минимальными средствами, без внешних эффектов. Конечно, огромную роль сыграла музыка. Она как бы не слышна. На самом деле проделывает огромную работу. Музыку написал Николай Корндорф, потрясающий композитор, к сожалению, рано умерший где-то в Канаде. Мне повезло с композиторами. «Робинзон Крузо» — Антонио Вивальди. «Россия, которую мы потеряли» — Петр Ильич Чайковский. «Не хлебом единым» — Иоганес Брамс. Музыку для первых трех фильмов мне написала Софья Губайдулина — самое известное сегодня имя в мире серьезной музыки. «Вертикаль» — ее первая работа.

Много лет я считал «Десять негритят» лучшей своей режиссерской работой.

Про актерский состав и говорить не приходится — Михаил Глузский, Владимир Зельдин, Анатолий Ромашин, Людмила Максакова, Татьяна Друбич, Александр Кайдановский, Алексей Жарков, Александр Абдулов…

Энтони Марстона, которого играл Абдулов, убивают в сценарии первым. Абдулов — тот еще читатель! — дальше читать не стал. А потом все время допытывался у членов группы: кто убийца? Все, конечно, морочили ему голову.

Саши уже нет. Какая это огромная потеря для кинематографа, для кинозрителей, для его многочисленных друзей! Мы его называли: человек-радость. Приедет на съемку — всех растормошит, рассмешит, оживит все вокруг себя.

Снимаем в Крыму постановочно сложный эпизод «Отъезд парового катера с гостями на остров». Приезжает Абдулов.

— Так… Хватит возиться! У меня нет на вас времени… Завтра лечу в Голландию… Все билеты распроданы… Голландцы ждут…

Ну и так далее: Голландия, голландцы, Голландия…

Наконец, кадр готов. Расставлена массовка на пирсе, заряжены дымы, поставлен свет, все актеры сидят в лодке: Зельдин, Глузский, Ромашин, Максакова, Кайдановский, Друбич…

Абдулова нет.

— Саша, а-у!! — нет его, сгинул. Наверное, с кем-то заболтался, закадрил какую-нибудь девицу… Словом, нет его.

И тут Михаил Андреевич Глузский, который в жизни не произнес ни одного бранного слова, сказал:

— Ну и где этот …бучий голландец?

Ржа началась такая!.. Оператор с камерой чуть в воду не упал…

С этой кличкой Саша до конца картины проходил. Как только его нет на съемочной площадке, как только опять куда-нибудь пропал, обязательно кто-то скажет:

— Ну и где этот …бучий голландец?

«Дюк» по-французски — герцог. Маленькая фигурка герцога де Ришелье, устроителя Одессы, стоит наверху знаменитой Потемкинской лестницы. Эйзенштейн обессмертил ее фильмом «Броненосец Потемкин».

Дюк, совершенно несоразмерный внушительным масштабам Потемкинской лестницы, тем не менее любимец всей Одессы. И символ Одессы — Дюк. Не понимаю, как мне могла прийти в голову идея сделать кинофестиваль «Золотой Дюк», фестиваль жанрового кино — кино для зрителей, а не для высоколобой публики, которой по душе только вычурные фильмы, лишенные правды жизни, того необходимого естества, без которого не может быть настоящего искусства… Они называют эти фильмы — «кино не для всех»… Мол, только для умных… Глупые обыватели — учитель, врач, ученый, шахтер, инженер, рабочий, академик и плотник — такие фильмы не поймут.

Фестиваль потребовал много подготовительной работы. Сначала, в 1987 году, мы организовали учредительный фестиваль «Одесская альтернатива», который и был, по сути, первым «Золотым Дюком», только меньшего масштаба. В сентябре 88-го в знаменитом здании Одесской оперы открылся, собственно, «Золотый Дюк».

Это был праздник для всего города. Во всех кинотеатрах шли фильмы фестиваля; открылась ретроспектива фильмов Альфреда Хичкока. Одного из именитых гостей, итальянского актера Марчелло Мастрояни толпа внесла на руках в здание оперы. Марчелло был насмерть перепуган, думал: не останется ни одной пуговицы, разберут до нитки на сувениры…