Станислав Говорухин - Чёрная кошка

Была еще такая форма — «стадионы». Приезжает бригада популярных артистов в город и дает концерт на стадионе. Все жители на трибунах — двадцать, тридцать, а то и пятьдесят тысяч. Я один раз присутствовал.

Сначала на броневичке выезжает Ленин. То есть артист, много раз на сцене и в кино игравший Ленина. Скажем, Смирнов или Каюров… Потом скачет на тачанке Чапаев с Петькой (Бабочкин и Кмит)… Мог пронестись перед трибунами и Павка Корчагин (артист Лановой)… Ну и так далее, в таком же духе…

Однако вернемся к Басову, большому мастеру «чеса».

— Приехали мы на «чес». Пять выступлений в день, голова кругом, сна нет, запутался в городах, селах… Однажды выхожу на сцену в каком-то клубе, смотрю — в зале сидят люди в телогрейках, в шапках… А я в бархатном пиджаке, при бабочке. Выхожу, бодренько здороваюсь, начинаю свое привычное:

— Ну, вы все, конечно, видели…

И вдруг из зала женский голос:

— Да ни х…я мы тут не видели…

Хохот, конечно. Мужской голос:

— Ну, х…й-то ты, положим, видела…

Тут такое началось… А мне каково? Какой тон с ними взять? Сделал вид, что и мне смешно. Корчась от смеха, уполз за кулису, спрашиваю:

— Кто в зале-то?

— Да ты попроще с ними, — отвечают. — Это зэки… Расконвоированные…

В 94 году мне довелось провести целую неделю в Американском конгрессе. Пригласила меня одна оппозиционная партия. Оказывается, и в Штатах есть оппозиция, правда, жестоко преследуемая. Лидер ее, Лондон Леруш, только что вышел из тюрьмы. Дали ему 15 лет, отсидел половину. Вина его заключалась в том, что он и его сподвижники пытались объяснить американскому обществу, что хваленая американская демократия не так уж безукоризненна, что незачем ее насильно втюхивать всему миру; что Америка сама нуждается в истинных свободах, в первую очередь политических, и в свободе слова.

Людям с такими взглядами жить в Америке очень непросто. Те, кто побывал за океаном, знают: Соединенные Штаты — жестокое полицейское государство.

Задание у меня было такое: встретиться со многими конгрессменами и попытаться объяснить им, что на самом деле происходит в России.

Я успел встретиться и переговорить с десятком-полтора депутатов Конгресса. Говорил я им примерно вот что: «То, что происходит в России, совсем не похоже на демократические реформы. На самом деле идет криминализация страны. Это очень опасно для всего мира. Превращение одной шестой части планеты в криминальную зону неизбежно скажется на повышении уровня преступности во всем мире. (Еще как сказалось!) Сейчас вам все нравится: слабый президент, действующий по указаниям Запада; финансовые потоки ворованных денег, текущие на Запад и укрепляющие его экономику; разрушается армия — Россия уже небоеспособна и не представляет собой никакой угрозы… Но надо смотреть в будущее, надо понимать, что рано или поздно „отольются кошкины слезы“ — такова логика исторического процесса».

Примерно так я говорил. У меня в руках было и документальное свидетельство — только что снятый фильм «Великая криминальная революция». Я показывал, доказывал, убеждал…

На меня смотрели пустые холодные глаза.

Доконала меня одна из последних встреч. Холеный господин, в отлично сшитом костюме, в сверкающих башмаках, в длинных черных шелковых носках, спокойно выслушал меня и сказал:

«А может, и не надо этого ничего. Ну, там… армии, науки, высоких технологий… У России своя специфика: хорошие леса, там много грибов, ягод…»

— Покупайте обратный билет, — сказал я организаторам своей поездки. — Больше я с этими идиотами общаться не желаю…

Я был разъярен. Курить в Конгрессе нигде нельзя, даже в туалете. С зажженной сигаретой в зубах я шел по коридорам Конгресса — встречные шарахались от меня в стороны.

«Какие идиоты! Какие они все идиоты! — думал я. — У нас в Думе тоже немало таких, но „наш“ идиот по сравнению с „ихним“ — Вольтер!» Впечатление от Конгресса немножко скрасила моя последняя встреча. Я сижу в мягком кресле в богато убранном кабинете, напротив за письменным столом — улыбающийся полноватый человек. На стенах — охотничьи фотографии. Спрашиваю:

— Вы что, охотник?

— Да, — кивнул он, улыбаясь.

— У нас есть писатель — Иван Сергеевич Тургенев… У него я встретил такую фразу: «Знавал я одного помещика, страстного охотника, а значит, хорошего человека».

Он засмеялся и вдруг спросил:

— Вы мне разрешите закурить?

Милый ты мой человек! Нет, не все безнадежно в Американском конгрессе.