Лев Белоусов - Любовь диктаторов. Муссолини. Гитлер. Франко

Однако его основным занятием уже в те годы становилось журналистское дело. Молодой эмигрант готовил обзоры политических новостей для местной газеты «Будущее трудящихся», посылал резкие по стилю и тону статьи в периодические издания социалистов и анархистов, пылко и часто выступал на собраниях рабочих. Он научился говорить с пафосом, быстро возбуждался и передавал свое возбуждение окружающим, выдерживал длительные паузы, выделял интонацией наиболее выигрышные моменты, использовал невероятные сравнения. Его популярность среди рабочих-эмигрантов росла, а имя стало хорошо известно швейцарской полиции, не раз арестовывавшей беспокойного агитатора «за подстрекательские речи» и за бродяжничество.

Муссолини не имел постоянного пристанища. Он кочевал по разным городам, проводя большую часть времени в Лозанне, Берне и Женеве; ютился в дешевых гостиницах и убогих каморках, иногда устраивался на ночлег в общественных уборных или в картонных коробках под мостом. Нищенское существование не помешало начинающему «революционеру» обзавестись очередной возлюбленной, которой на сей раз оказалась некая Элеонора, миловидная польская студентка, изучавшая медицину. Новая пассия Муссолини была лишена всякой стыдливости. В сексе для нее не существовало преград или запретов. На грязь и дискомфорт, в которых приходилось «общаться», любовники, похоже, не обращали никакого внимания. Элеонора открывала Бенито, уже имевшему немалый сексуальный опыт, новые таинства любви. Ее пылкость, безрассудство и бесстыжесть были «прекрасны и незабываемы».

Никаких иллюзий в отношении друг друга любовники не питали. Случайные и краткосрочные связи были широко распространены среди развращенных представителей богемы, полунищих интеллигентов и революционеров, нигилистов всех мастей, одним словом, среди тех, в чьем обществе Муссолини вращался в годы пребывания в Швейцарии. Стиль его поведения вполне соответствовал этому кругу: он не брезговал проститутками, пил, кутил, сквернословил и до хрипоты ругался с собутыльниками, рассуждая о «высоких материях», шатался до глубокой ночи по улицам Лугано, Женевы и Берна, декламируя стихи или призывая спящих обывателей к борьбе против социальной несправедливости. В поисках покоя и отдыха он иногда забредал в дом к некой Эмилии, которая была старше Бенито на 10 лет и имела пятерых детей. Эту любовную интрижку он назвал впоследствии «одним из самых странных эпизодов» своей юности.

Тем не менее круг его общения постоянно расширялся. Нейтральная Швейцария давно служила убежищем для политических эмигрантов из многих стран. Здесь Муссолини был принят среди беженцев из славянских государств, здесь он познакомился с Анжеликой Балабановой — профессиональной революционеркой, в 19 лет покинувшей богатую дворянскую семью в Черниговской губернии и получившей блестящее образование в Бельгии и Германии. Обладая твердым характером и огромной энергией, в то время она была уже весьма заметной и влиятельной фигурой среди социалистов и внимательно присматривалась к молодым кадрам. Муссолини был ей явно симпатичен. Несмотря на невыразительность внешнего облика Анжелики (хотя современники наделяли ее красотой сюрреалистического характера: роскошная копна густых темных волос подчеркивала белизну и прямоту черт лица), между ними могли возникнуть интимные отношения. Во всяком случае, многие биографы будущего дуче писали об этом. Ходили даже слухи, что его первая дочь Эдца была рождена Балабановой. Но это явный вымысел, запущенный в оборот недругами Муссолини. Важно другое: они сблизились на почве революционной пропаганды и Анжелика Балабанова оказалась той женщиной, которая приобщила его к этой деятельности, оказала серьезное влияние и ввела в Итальянскую социалистическую партию (ИСП).

Поначалу она увидела в юном бунтаре человека, внутренне еще не состоявшегося, даже неуверенного в себе и стремившегося скрыть эту неуверенность под маской разнузданного нигилизма. Они много общались, переводили с немецкого и французского работы К. Каутского и П. Кропоткина, читали произведения А. Шопенгауэра, Ф. Ницше, О. Бланки, М. Штирнера, обсуждали «Манифест» К. Маркса и спорили чуть ли не до драки. В этих спорах проявились особенности интеллекта Муссолини: он был безусловно умным, но весьма поверхностным человеком. У него не было склонности ни к систематическому изучению философии, ни к тщательному социально-экономическому анализу. Он быстро усваивал чужие мысли, имел обыкновение спустя некоторое время выдавать их за свои, выхватывал из теорий лишь то, что ему нравилось и было понятно, с легкостью менял точку зрения на прямо противоположную даже в ходе одной беседы. Спустя несколько лет Балабанова поняла, что ее первоначальное представление о Муссолини оказалось ошибочным. Впоследствии в мемуарах она изобразила его человеком амбициозным и эгоцентричным, чьи «социалистические убеждения» основывались не на сострадании к угнетенным, а на стремлении стать их вожаком и захватить власть, на желании радикально изменить свое положение в обществе и отомстить тем, кто жил лучше него. Муссолини в первой автобиографии открыто писал о ненависти в школьные годы к детям из состоятельных семей, которые питались лучшими продуктами за отдельным столом. Мысль о необходимости борьбы с несправедливостью, глубоко проникшая в его сознание в юные годы, была направлена не на искоренение бедности в обществе, а на поиск путей приобщения к тем, кто сидел за отдельным обеденным столом.