Лев Белоусов - Любовь диктаторов. Муссолини. Гитлер. Франко

Однако Муссолини лицемерил. Правом на свободу половых отношений он наделял лишь тех женщин, которых добивался сам. В будущем те, кто уже находился с ним в постоянной связи (жена, любовницы), были лишены этой возможности. Муссолини даже в голову не приходило, что кто-либо из них может ему изменить. Впрочем, никто из его многочисленных биографов подобных фактов не отмечает.

В феврале 1902 года поиски работы увенчались успехом: начинающему учителю удалось заключить контракт на преподавание в младших классах мужской школы в поселке Гвалтиери (Эмилия-Романья) на правом берегу реки По. По контракту Муссолини получал 56 лир в месяц, из них 40 уходило на оплату жилья и питания. Оставшиеся деньги тратились на развлечения, карты, спиртные напитки: прежде у него не было пристрастия к алкоголю, но в Гвалтиери образ жизни Муссолини оставлял желать лучшего. Он ударился в разгул и разврат: пил, дрался, дебоширил, приставал к женщинам, как-то раз ударил ножом одну из подружек, чтобы добиться желаемого. У него появилась постоянная любовница — некая Джулия Ф., которая была замужем за солдатом. Когда муж узнал об измене, он выгнал Джулию из дома и она стала открыто жить с молодым учителем. Их захватила неистовая любовь: всякие представления о стыдливости были отброшены. «Она слепо мне повиновалась, позволяла делать все, что я захочу», — с гордостью пишет юный донжуан. Любовные утехи перемежались сценами безумной ревности, ласки чередовались с драками, ссоры завершались пре-любодейетвом. Муссолини приучал ее к «своей тиранической и неистовой любви», но о глубокой привязанности не было и речи. Поведение нового учителя вызывало осуждение в поселке, его безрассудство и дерзкая наглость становились невыносимы. Не дожидаясь позорного исключения из школы, Муссолини решил уехать. Он воспользовался каникулами, чтобы прервать контракт. Ему надоели серые будни в глухой провинции, и хотя они скрашивались самозабвенной любовью красивой женщины, которую Муссолини поначалу хотел взять с собой, его деятельная натура искала иного поприща, а честолюбивые замыслы толкали к авантюрным решениям. Он купил билет на поезд в Швейцарию и без грусти покинул Эмилию-Романью. Джулия осталась в Италии и вернулась к мужу, который сумел простить измену. А Муссолини трясся в поезде навстречу неизвестности, увозя с собой лишь бунтарский дух и веру в собственную исключительность.

Эту веру он обрел очень рано. Еще в годы учебы Муссолини пристрастился к публичным выступлениям, полюбил аплодисменты и внимание толпы. По свидетельству его сестры Эдвидже, Бенито до трех лет молчал. Когда же обеспокоенные родители показали мальчика врачу, тот лишь усмехнулся и заявил, что ребенок вскоре откроет рот и в своей жизни наговорит столько, что мало не покажется. Провинциальный доктор оказался провидцем: небольшая, но пламенная речь памяти Дж. Верди, произнесенная в коммунальном театре в Форлимпополи в начале 1901 года, послужила точкой отсчета в бесконечной веренице выступлений Муссолини, точное количество которых не сумел подсчитать ни один из его официальных биографов. В 18 лет он уже выступал перед небольшими аудиториями, громя итальянское правительство и называя себя социалистом. В начале века появились и его первые журналистские опусы.

В том, что Муссолини отправился именно в Швейцарию, не было ничего необычного. На рубеже веков в эту страну, а также во Францию, США, Канаду и Латинскую Америку устремился мощный поток итальянских эмигрантов — людей, гонимых голодом, нищетой и поиском работы. Многие из них оставляли родину навсегда, оседая за рубежом и формируя многочисленные общины. В них, как правило, преобладали философствующие интеллигенты и представители богемы, вчерашние рабочие и крестьяне, восприимчивые к радикальным и революционным идеям, предрасположенные к насильственным методам борьбы. Эта среда была весьма благоприятной для деятельности энергичного и нахрапистого молодого человека, переполненного честолюбием и жаждой известности. Муссолини довольно быстро выделился из основной массы эмигрантов, так как умел читать, писать, складно говорить о наболевшем и сносно объясняться по-французски.

Поначалу ему приходилось довольно туго. Две лиры и десять чентезимо, которые были у него в кармане вместе с никелевым медальоном с изображением К. Маркса, позволили продержаться несколько дней, пока он не устроился чернорабочим на строительстве шоколадной фабрики. Впоследствии Муссолини не раз приходилось перебиваться случайными заработками, пробовать себя в качестве гарсона, приказчика, каменщика, подрабатывать уроками итальянского языка.