Лев Белоусов - Любовь диктаторов. Муссолини. Гитлер. Франко

Дуче был не на шутку перепуган. Он грозился устроить после войны «тоталитарный мир» и распорядился подготовить списки тех, кто подлежал репрессиям. «Если бы полицейские броневики открыли огонь из пулеметов, — распалялся он по поводу стачки рабочих, — всю ответственность за это я сразу принял бы на себя».

5 мая 1943 года Муссолини в последний раз выступал с балкона палаццо «Венеция». Понурая, жиденькая толпа вяло приветствовала диктатора, обещавшего победу и райские кущи. А ровно через неделю в Тунисе капитулировала 150-тысячная армия под командованием генерала Мессе. Военные действия фашистских войск в Северной Африке прекратились. Стало ясно, что следующий удар будет нанесен уже по территории самой Италии.

Англо-американский десант высадился на Сицилии 10 июля и за несколько дней овладел островом. Итальянские солдаты не желали воевать и целыми соединениями сдавались в плен. В ответ на отчаянные просьбы дуче помочь авиацией Гитлер прислал резкую отповедь, обвиняя итальянцев в неумении и нежелании сражаться. В тот же день он отдал генштабу распоряжение ускорить разработку секретного плана «Аларих», имевшего целью оккупацию Италии. Фюрер отчетливо понимал, что из бастиона, пусть слабого, но все же прикрывавшего южный фланг германской агрессии, Италия окончательно превратилась в обузу. Он настоятельно рекомендовал дуче жесткой рукой навести в стране порядок и указывал на опасность германофобских настроений в его ближайшем окружении. Гитлер переслал Муссолини телеграмму А. Даллеса, шефа американской стратегической разведки в Европе, перехваченную службой И. фон Риббентропа. В ней Даллес информировал свое правительство о созревании в Италии заговора против дуче с участием самых высокопоставленных лиц.

Это был уже не первый сигнал. Полицейские осведомители ежедневно докладывали дуче о подозрительном поведении и разговорах фашистских иерархов. Чиано, не таясь, болтал о вине Муссолини на площадках для гольфа и в великосветских салонах, Боттаи вслух рассуждал о необходимости спасения режима за счет пожертвования диктатором. Но душой заговора иерархов был Дино Гранди — холеный, амбициозный, импозантный интеллектуал с изысканными манерами, выигрышно выделявшийся в толпе серых фашистских заправил. Он искал неформальные контакты со свитой Виктора-Эммануила, недвусмысленно предлагая избавиться от Муссолини.

Король и сам давно пришел к этой мысли, но он все еще побаивался своего грозного «слугу» и стоявших за его спиной германских фашистов. Природная осторожность сочеталась у Виктора-Эммануила с трусостью, он привык чаще идти на поводу у событий, нежели опережать их развитие. Вынашивая идею сместить Муссолини, он предпочитал опираться не на высокопоставленных фашистов, а на старую аристократию и армейский генералитет. И хотя эти силы активно подталкивали колеблющегося монарха к решительным действиям, стягивали к Риму верные короне войска и разрабатывали план ареста диктатора, инициатива нанесения первого удара исходила не от Виктора-Эммануила, а от старых товарищей дуче по партии. Они подготовили резолюцию Большого фашистского совета, в которой предусматривалась передача королю должности главнокомандующего итальянской армией и «высшей инициативы в принятии решений». И хотя Муссолини сохранял при этом пост премьер-министра, по сути дела, он лишался основных рычагов власти.

Дуче сомневался в серьезности намерений своих приспешников, хотя знал о них наверняка. Помимо информации полиции он получил письмо от Анджелы Курти Кучатти, в котором она уведомляла его о заговоре иерархов. Конечно, сама она ничего об этом не знала, и письмо было написано под диктовку Буффарини-Гвиди, стремившегося столь необычным способом предупредить Муссолини. Анджела, с которой у дуче сохранились теплые, но уже не постельные отношения, была одной из немногих, кому он мог поверить. Той же цели Буффарини-Гвиди пытался добиться, действуя через Ракеле. Со слезами на глазах она пыталась убедить мужа перед решающим заседанием БФС принять дополнительные меры предосторожности. Но даже когда она сообщила ему, что заместитель министра иностранных дел Бастианини подготовил 11 паспортов для заговорщиков на случай бегства за границу, Муссолини оставался упрямо глух и слеп. «Стоит мне свистнуть, — говорил дуче жене, — и они мне мигом зааплодируют». Он механически твердил, что ему следует опасаться только американских танков, а вечером состоится лишь обычная встреча и беседа товарищей. В тот же день тайком от мужа Ракеле встретилась с доверенным лицом Гиммлера полковником Дольманом и поведала ему о планах заговорщиков.