Михаил Волков: На румбе — Полярная звезда

— Командир звена доволен, — доверительно наклонился к Сергею Ведышев, — уж поверьте мне.

Стрелков неопределенно пожал плечами. Он был благодарен Ведышеву за участие, но не очень-то верил, что все обстоит именно так.

На подходе к Угловой гавани Стрелков приказал сбросить обороты до «малого» и на такой скорости вышел на входные створы.

— Боцман, поднять позывные, — скомандовал он. Через минуту рыжая голова мелькнула перед глазами Сергея и боцман доложил:

— Товарищ командир, дежурный дал «добро» на вход.

Сергей кивнул головой боцману и глазами отыскал свободный пирс. При швартовке, не желая рисковать, Сергей дал «стоп» явно преждевременно и катер долго полз к пирсу. Сергей досадовал на свою излишнюю осторожность, а Быков ждал молча, и только когда уже, подали швартовы и дали отбой моторам, наклонился к Сергею и подбодрил его:

— Хорошо, только смелей швартуйся. Рано «стоп» даешь.

Но это уже ничего не меняло. Главное было позади. Первый выход, первые задачи и возвращение в базу уже в качестве полноправного командира. Нет, что ни говори, а Сергей был доволен. Не сплоховал.

А Быков, сходя на пирс, протянул Сергею свисток:

— Вот, командир, дарю на память.

И это «командир» из уст самого Быкова было для Сергея высшей наградой.

Переполненный переживаниями «по самую макушку», Стрелков шагал к казарме дивизиона. Он еще долго сидел после выхода в море у начальника штаба, знакомясь с личными делами своего экипажа. Там же и поужинал. Писарь, старшина 1-й статьи Наливайко, принес из кают-компании наваристые щи и макароны по-флотски.

— Быков прислал, — пояснил он. — А то, говорит, чего доброго не доживете до вечера.

Сергей не стал отказываться. Честно говоря, несмотря на все треволнения дня, аппетит не пропал.

И вот теперь, уставший, он приближался к казарме. Из головы не выходили слова Быкова: «Вот, командир…» «Да, — командир, — ликовал Сергей. — Ну, конечно, подучу еще район плавания, устройство катера, сдам курсовые задачи и все. А начало уже положено. Правда, выход не ахти какой сложный, но ведь все-таки сразу, неожиданно, а — справился же. Нет, что ни говорите, жизнь прекрасна!»

Сергей по своей натуре был романтиком и не стеснялся этого. А сегодня все: и эта уютная бухта в кипени буйной зелени, в полукольце крутых сопок, и легкий ветерок, доносивший с оста мирное дыхание океана, и ласковое солнце, и бездонное голубое небо — все-все настраивало на романтический лад. Вот так когда-то в далеком детстве увидел он впервые гладь Финского залива, золотой купол Морского собора в Кронштадте, как бы выступающий из воды, таинственный и влекущий, и в детском сердце впервые возникло неясное чувство близости ко всей этой красоте. Было что-то колдовское в зове моря и неотвратимое, как судьба. Да, судьба. Теперь Сергей понимал это и радовался, что все в его жизни сложилось именно так.

Поднимаясь по узкой тропке в гору, он наслаждался буйной природой, гулом моря, открывавшимся сверху видом бухты, короткими командами со швартующегося к пирсу катера — всему, что отныне становилось его жизнью. Он невольно поймал себя на мысли, что идет немного вразвалку, как должны ходить бывалые моряки после долгих плаваний по морям и океанам. Это вызвало у него ироническую улыбку. «Какой я все же еще мальчишка», — подумал он, но невольно подтянулся и выровнял шаг.

У входа в казарму его встретил молодой, очень высокий и неимоверно тощий лейтенант с синей повязкой дежурного на рукаве кителя.

— Насколько понимаю, Стрелков, — приветствовал он. — Вещи ваши уже здесь, сегодня ночуете у меня в дежурке. Я заранее извиняюсь за звонки и некоторые неудобства. Придется потерпеть. Ты из Ленинграда?

Дежурный решил перейти на «ты», и Сергей это отметил с удовлетворением.

— Да, сразу после училища.

— А я год назад окончил училище, в Баку, уже дважды сменил местожительство. Сначала в Советской Гавани служил, а теперь, вот уже два месяца, — здесь.

— А семья? — поинтересовался Сергей.

— Семьи пока нет, один, — лейтенант почему-то смутился. — В начале службы одному, понимаешь, как-то легче.

— Да-а, — неопределенно протянул Сергей. — Ну, а как здесь живут?

— Как живут? — переспросил дежурный. — Даже не знаю, что и сказать. По-разному. Те, кто давно здесь — привыкли, а недавно пришедшим — скучновато. Правда, здесь интересней, чем в Советской Гавани, — есть что посмотреть, есть кому себя показать. Но, наверно, все-таки все зависит от человека, от широты его интересов.