Марк Цыбульский - Владимир Высоцкий в Ленинграде

Кстати, на том вечере был и И. Пушкарёв, он запечатлён на двух фотографиях. Теперь мы снова возвращаемся к его воспоминаниям.

Эту историю Пушкарёв рассказал петербургскому журналисту, известному исследователю "ленинградской" страницы жизни Высоцкого В. Желтову:

"Единственная дата из того времени, которую я точно помню, — день открытия ХХИ съезда КПСС (17 октября 1961 года — М.Ц.). Потому что накануне вечером я в милицию угодил.

В тот день мы работали в разные смены и решили собраться в нашем с Володей номере. К нам должен был присоединиться Сашка Стрельников. Девочки, естественно, должны были подъехать.

Вдруг выяснилось, что я должен задержаться на съёмках на час. Дал я Сашке с Володей денег, чтобы к моему приезду всё необходимое купили. А задержался не на час, а на полтора. Вхожу в номер. Сквозняк! Фрамуга открыта. На столе — принесенная из ресторана еда в железных тарелочках: сардельки, горошек, ещё что-то. Водка. Володя сидит в кресле, глаз у него зелёный и стеклянный — он всегда становился у него таким, когда Володя сильно пьянел. Смотрит он этим стеклянным глазом на меня не мигая. Я понял: спит! Сашка пытается забраться на кровать. В номерах стояли низкие кровати, по виду напоминающие тахту. По тогдашней моде.

Я высказал по адресу друзей всё, что о них думаю: не могли, мол, дождаться, гады! Я, дескать, там пашу, устал, как собака, а вы здесь!.. Они, естественно, ноль внимания на мою тираду. Подхожу к столу, наливаю водяру в "станкач" (так мы называли стаканы), беру сардельку. Только начал пить — скрип двери. Я не прекращая процедуры пития, тихонько поворачиваюсь к двери, чтобы посмотреть, кто там. А там — главная администраторша гостиницы, дежурная по этажу и аж два милиционера. Администраторша, окинув взглядом номер, говорит:

— Так! Этот готов, этот — спать укладывается… Берите этого! — и указывает пальцем на меня.

К тому времени водку допить я успел, даже стакан на стол поставил, а вот закусить не дали. Меня хвать за рукав — и к выходу! А как себя поведёт человек, которого ни с того ни с сего хватают в его же собственном номере?! Я, естественно, начинаю сопротивляться. А им только этого и надо: ах, ты ещё и сопротивляешься!..

Короче говоря, отвезли меня в каталажку. Держат меня в каталажке час, два… Потом вызывают: "Выходи!" Составили протокол, фамилия, то-сё, как полагается. Узнали!

— Артист! Да как же так! Что случилось-то?!

— Я и сам понять не могу, что случилось. Вот схватили, привезли.

Милиционер берет протокол, начинает зачитывать: "Гражданам, проходившим мимо гостиницы, на головы посыпались металлические тарелки… Банка с зелёным горошком… Группа из нескольких человек стала смотреть — откуда это всё летит…" В общем, засекли окно!

Как оказалось, Володя с Сашкой Стрельниковым, поджидая меня и девушек, приняли по станкачу, потом по второму, третьему — водки-то у них было много — на шесть человек ведь брали!.. Ну и набрались! Пока ждали. А нас нет: ни меня, ни дам. Что-то заспорили, ну и спьяну лишнюю посуду, чтобы не мешалась на столе, — в окно! Бедным гражданам на незащищённые головы…

Когда в милиции поняли, что я ни при чём, стали думать, как быть со мною:

— Мы всё понимаем, но протокол-то составлен!.. У тебя с собой деньги есть? Заплати штраф, и — дело с концом.

Я порылся в карманах, достал заначку — 25 рублей, сложенные вчетверо. Милиционеры увидели:

— Вот и хорошо. Штраф как раз 25 рублей.

А 25 рублей в то время были деньги! Но что делать — пришлось отдать. Осталось ровно три копейки на трамвай. Выписали мне квитанцию и отпустили. Выхожу на улицу — темно. Осень. Со съёмки я пришёл часов в восемь, пока все эти приключения — ночь! Трамваи, слава Богу, ещё ходили…

"713-й просит посадку"

"713-й просит посадку" Генри — О. Коберидзе дон Лопес — А. Барушной Морской пехотинец — В. Высоцкий

Записка Владимира Высоцкого Отару Коберидзе

"713-й просит посадку"