Олег Хлевнюк - Сталин. Жизнь одного вождя

Во всяком случае, Сталин и военные руководители не считали, что высокие темпы развития военной промышленности, позволившие создать эти горы оружия, достаточны. Военная угроза на расстоянии вытянутой руки требовала особых мер. Из поверженной Европы приходили тревожные вести о силе германской армии и совершенстве ее техники. В короткий предвоенный период в СССР предпринимались отчаянные усилия для того, чтобы одновременно увеличить численность и качественно модернизировать армию и военную технику. Уже в 1940 г. производство военной промышленности в 2,5 раза превзошло уровень 1937 г. [477]Это были сверхвысокие темпы. Значительный упор делался на выпуск новых видов вооружений, прежде всего современных танков, самолетов и артиллерии. Для модернизации военного производства широко использовались закупки военных изделий и оборудования в Германии, путь которым открыли советско-германские соглашения.

Однако, несмотря на энергичную работу, перевооружение армии проходило с заметными трудностями. Обратимся к традиционным примерам – танковой и авиационной промышленности. Из 25 тыс. танков, имевшихся в СССР в июне 1941 г., танков новой конструкции насчитывалось менее 1,5 тыс. Новые самолеты составляли лишь четверть авиационного парка [478]. Это не означало, конечно, что все остальные танки и самолеты и другие устаревшие виды вооружений были исключительно плохими и не могли воевать. Но очевидно, что модернизация вооружений, к которой стремились советские лидеры, была еще далека от завершения. И они об этом знали.

Важно отметить, что представления Сталина о проблемах военной экономики были, несомненно, шире, чем представления современных сторонников теории «превентивной войны», сосредоточенных исключительно на результатах военного производства. Сталин понимал, что армия и военная промышленность – это часть огромной социально-экономической машины, в которой взаимосвязаны и взаимозависимы многие звенья и механизмы. Для наращивания военных расходов в этой системе существовали свои пределы. В предвоенные годы советская экономика вступила в очередной кризис, связанный с избытком инвестиций. Темпы роста индустрии снизились. Промышленность столкнулась с нехваткой ресурсов, в том числе важнейших – металла и электроэнергии. Безостановочное вливание средств в военную индустрию ослабило и без того полуживую социальную сферу. Росли налоги и цены. Страну накрыла очередная волна кризиса снабжения. Большинство населения существовало на полуголодном пайке. В ряде сельских районов начался голод. В конце 1939 г. был введен запрет на продажу муки и печеного хлеба в деревне. Массы голодных крестьян устремились в городские магазины, которые не могли обеспечить и самих горожан. В Москву неслись многочисленные жалобы и отчаянные мольбы о помощи:

«Иосиф Виссарионович, что-то прямо страшное началось […] Я настолько уже истощала, что не знаю, что будет со мной дальше» (письмо Сталину с Урала, февраль 1940 г.); «У нас теперь некогда спать. Люди в 2 часа ночи занимают очередь за хлебом, в 5–6 часов утра в очереди у магазинов – 600–700–1000 человек […] Вы поинтересуйтесь, чем кормят рабочих в столовых. То, что раньше давали свиньям, дают нам» (письмо в ЦК ВКП(б) из Сталинграда) [479].

Высшее руководство страны было вполне осведомлено о том, что происходит. Политбюро неоднократно рассматривало вопросы снабжения населения. Из-за продовольственного кризиса обострились традиционные для советской экономики проблемы – высокая текучесть рабочей силы и массовые нарушения трудовой дисциплины. 26 июня 1940 г., в период падения Франции, в СССР был принят указ об удлинении рабочего дня и рабочей недели, а также о введении уголовных наказаний за опоздания и самовольный уход с предприятий. Советские крестьяне с начала 1930-х годов не имели свободы передвижения. Теперь ее лишились рабочие и служащие. До начала войны, т. е. всего за год, по закону от 26 июня были осуждены более 3 млн человек [480]. Из них 480 тыс. попали в тюрьму на срок до 4 месяцев [481]. Остальные направлялись на принудительные работы без лишения свободы на срок до 6 месяцев. Часто такие осужденные оставались на своих рабочих местах. Однако в пользу государства из их скудных заработков вычиталась значительная часть денег. Чрезвычайные законы и заметное падение уровня жизни ухудшали социальную обстановку. Это должно было усилить опасения Сталина по поводу «пятой колонны». Как уже говорилось, в предвоенные годы «чистки» обрушились в основном на вновь присоединенные к СССР западные территории. Однако у Сталина были основания опасаться нелояльности в случае войны более широких слоев населения.