Михаил Ребров - Советские космонавты

...работа с приборами. В. Ф. Быковский. 1963 г.

15 сентября 1976 года в 12 часов 48 минут московского времени «Союз-22» взял старт с Байконура.

После полета я спросил его:

— Ну что, Володя, приобрел новую профессию? Он пожал плечами:

— В душе я инженер-механик, по последней должности — испытатель. В космосе лишь объединилось то и другое. Космонавтика теперь — более широкая область; сюда входят и испытания, и инженерный анализ, и исследовательская работа... После одного короткого полета вряд ли можно считать себя космонавтом-профессионалом...

— Об этой профессии говорят, как об одной из самых мужественных и опасных, не так ли? Есть ли риск в наши дни?

Он становится серьезным и не торопится с ответом:

— Пожалуй, да. И это понятно: ведь одна из главных сторон каждого полета — испытания. Каждый космический корабль, даже одной серии,- индивидуален. Сравните, скажем, «Союз-двенадцать», «Союз-тринадцать», «Союз-девятнадцать», наш двадцать второй... Они отличны даже конструктивно. К тому же от полета к полету ставятся все более сложные задачи. Конечно же, есть резервные системы. Но риск остается. Мне думается, что космонавтика переходит сейчас в такую стадию развития, когда трудности все больше сопряжены с решением усложняющихся задач, а не с проблемой надежности техники, как это было на первых порах.

Мы толкуем о полетах сегодняшнего и завтрашнего дня. Он говорит с увлечением, запальчиво, мечтательно. Время от времени смолкает, смотрит, как я реагирую на его слова.

— В чем ты видишь свою основную задачу? — еще один вопрос ему.

— Летать!.. У нас в КБ прекрасно понимают, что для квалифицированных испытаний опытных машин, систем, вообще оборудования нужны бортинженеры, получившие специальное образование, имеющие опыт разработчиков. Ведь в инструкции всего не напишешь... Присутствие в корабле бортинженера позволило конструкторам, с одной стороны, усложнять космическую технику, брать в полет какие-то экспериментальные системы, а с другой — получать подробнейшие результаты экспериментов после полета. Наша основная задача — «доводка» систем, подготовка серийного оборудования, корабля в целом...

Он не преувеличивает своих заслуг, своей роли. Он рассуждает как профессионал в своем деле, но тут же оговаривается:

— Я, собственно, повторяю мысли Королева. Так он ставил вопрос, так он учил нас, молодых.

— Расскажи о Королеве,- прошу его.

— Трудно о нем рассказывать. Королев — это огромный человек в моем понимании. Талантливый инженер, ученый, организатор, психолог... Он умел общаться с людьми — с каждым по-своему. К кому какой нужен подход, он чувствовал очень тонко. Он умел добиваться, чтобы каждый работал с полной отдачей и желанием... Впрочем, так он работал сам.

Вопрос о том, были ли в его космическом рейсе неожиданные ситуации, приходилось ли встречаться с чем-либо невероятным, вызывает у него улыбку:

— Нет, ничего сверхъестественного не было. Интересное было. Собственно, это интересное начинается с первой минуты полета и не прекращается до посадки... Одно скажу: за короткий полет многого понять и прочувствовать не успеваешь. Нет времени! Каждый день расписан по минутам. Вот если бы слетать еще раз...

Его второй полет в космос состоялся летом 1980 года на корабле «Союз Т-2».

Вячеслав Дмитриевич Зудов

Летчик-космонавт СССР, Герой Советского Союза полковник Вячеслав Дмитриевич Зудов. Родился в 1942 году в городе Бор Горьковской области. Член КПСС. Совершил полет в космос в 1976 году.

Первая встреча с Вячеславом Зудовым года за два до его старта. Тогда он был дублером. Кареглазый худощавый брюнет с лихим казацким чубом, он чем-то напоминал Григория из «Тихого Дона». Держался сдержанно, был немногословен.

Перед полетом на традиционной встрече с журналистами на Байконуре естественный вопрос: «Чем было заполнено прошедшее с тех пор время?»

— Работа, тренировки, повторение пройденного.

— Результаты?

— За пять лет, которые я готовлюсь по этой программе, можно достичь многого. Если коротко, увереннее стал чувствовать себя на тренажере, а это — тот же корабль. Получил навыки управления полетом: часто бывал на связи с другими экипажами... Разговаривал с Владимиром Комаровым, в октябре шестьдесят восьмого года вместе с Георгием Добровольским вел переговоры с Береговым, а когда летали сразу три «Союза», тоже дежурил.