Николай Старшинов - Зарево над волнами

Многие воины в этих боях были отмечены орденами и медалями СССР. А младшие лейтенанты Кирилл Дибров и Николай Кириллов удостоены высокого звания Героя Советского Союза.

В битве за Севастополь

В апреле 1944 года, когда Советская Армия стремительно преследовала гитлеровцев, отступавших на южную оконечность Крымского полуострова, мы отобрали из состава своего батальона наиболее проверенных в боях морских пехотинцев. Они составили специальную сводную роту, предназначенную для участия в штурме Севастополя. Возглавил роту старший лейтенант Вишневский.

Здесь, на рубежах, где в свое время мужественно сражались защитники черноморской твердыни, немцы соорудили еще более мощные укрепления, сконцентрировали вокруг города огромное количество войск, оснащенных всеми видами современного вооружения.

Двести пятьдесят героических дней сражались советские моряки и пехотинцы, сдерживая вражеские полчища на подступах к Севастополю. Двести пятьдесят дней, предпринимая штурм за штурмом, противник не мог сломить сопротивление отважных воинов. То было невероятно тяжелое время. Военная обстановка сложилась так, что враг все же вошел в город. Но ни один гитлеровский военный стратег не мог похвастаться, что сопротивление защитников Севастополя сломлено. Они держались до последнего.

И вот теперь нам предстояло снова встретиться с севастопольскими укреплениями, но уже находясь в боевых порядках штурмующих войск.

Наша сводная рота влилась в бригаду морской пехоты, перед которой стояла задача ворваться в город вместе с передовыми подразделениями наступающей Красной Армии, водрузить военно-морской флаг СССР на здании водной станции и организовать охрану материальных ценностей в освобожденном Севастополе.

Вот где сказался наступательный порыв, вот где со всей наглядностью проявились лучшие душевные качества людей, стремящихся к победе!

На вражеские позиции обрушился ураганный огонь нашей артиллерии и минометов всех калибров. И если немцы в свое время не могли за двести пятьдесят дней пробить брешь в советских укреплениях, то теперь исход боя решил один могучий, все сокрушающий удар.

Еще над полосами разгромленных вражеских укреплений не рассеялся дым от тысяч и тысяч разрывов, а бойцы с красными звездами на касках уже ринулись в предместья Севастополя, штыком и гранатой расчищая дорогу к центру города.

Вот мелькнула в дымной пелене знакомая фигура фотокорреспондента центральной флотской газеты "Красный флот" мичмана Бориса Шейнина. Перебегая от укрытия к укрытию, он выискивает с его точки зрения самые интересные моменты боя, чтобы запечатлеть их на пленку. Чувство меры, как всегда, изменяло Борису.

В погоне за наиболее выразительным и ярким кадром он готов встать под огнем во весь рост или, как подшучивают над ним друзья, оказаться на месте падения снаряда за минуту до взрыва.

Ох, уже эти неуемные корреспонденты! И в боях за Новороссийск, и в керченском десанте, и тут, в Севастополе, они оказывались и оказываются на самых напряженных участках боя. Могли бы ведь и отсидеться в укромном месте. Так нет - лезут в самое пекло. Еще бы! Им нужны непосредственные впечатления.

Борис Шейнин делает снимок и спешит к горящим развалинам, у которых идет поединок советских автоматчиков с засевшими за каменным барьером гитлеровцами.

- Поберегись, мичман! - кричит кто-то фотокорреспонденту. - Убьют!

- Некогда, - отвечает тот на ходу и скрывается в дымящейся воронке.

Морские пехотинцы хорошо знают этого неутомимого труженика, влюбленного в свою профессию. Раз Шейнин тут, то в завтрашних газетах наверняка появятся снимки боя, вся страна узнает о подвигах, совершенных сегодня на славной земле легендарного Севастополя. Только бы глупая пуля не сразила отчаянного мичмана... Впрочем, о его судьбе сейчас думать не время. Мы в ответе за судьбу штурма, за освобождение города от ненавистных фашистов.

На броне танков и самоходных орудий десант морских пехотинцев врывается на знакомые улицы. Когда-то тут сражались Филипп Рубахо, Николай Кириллов и многие, многие бойцы и командиры нашего батальона. Только нынче улиц не узнать. На месте красавцев-домов лежат почерневшие от огня и копоти руины. Мостовая изрыта воронками. С уцелевших кое-где столбов свисают обрывки телефонных и электрических проводов. Безжалостный смерч войны прокатился по Корабельной стороне, Приморскому бульвару, по всем площадям и скверам. И все же Севастополь даже в эту пору был по-своему красив и величествен, несмотря на запустение и страшные руины.