Генри Харрер - Семь лет в Тибете

Вечеринка началась утром, как это принято в Лхасе. Вангдула помогал мне в качестве церемониймейстера – я опасался допустить какую-нибудь ошибку в этикете. Мои гости сгорали от любопытства. Они рассматривали елку со всех сторон, поглядывая на сложенные под ней свертки. Словно дети у нас дома, все были полны восхищения и предвкушения. Целый день мы ели, пили, играли в игры, а когда стемнело, я пригласил присутствующих перейти в другую комнату, зажег на елке свечи, а Вангдула, вывернув свою шубу мехом наружу, исполнил роль Деда Мороза. Мы поставили пластинку «Stille Nacht, heilige Nacht», дверь открылась, и с глазами, полными восторга, люди окружили елку. Господин Лью запел, и кое-кто из окончивших английские школы и знавших эту мелодию подхватили ее. В центре Азии представители разных национальностей распевали дорогой нашему сердцу старый рождественский гимн! Я хорошо научился владеть своими чувствами, но должен признаться, не мог сдержать слез. Меня вдруг охватила тоска по дому.

Однако, видя радость моих друзей, то удовольствие (усиленное, конечно, легким опьянением), с которым они рассматривали свои подарки, я быстро избавился от тоски. Когда гости расходились, они неустанно повторяли, как им понравился немецкий Новый год.

Совсем недавно, находясь в безлюдных горах Чангтанга, мы считали два куска черствого белого хлеба отличным рождественским подарком. Сегодня, за богатым столом в компании добрых знакомых, нам не приходилось жаловаться на судьбу. Правда, мы не могли похвастаться какими-то особыми достижениями при встрече 1947 года. Ауфшнайтер закончил строительство канала, и ему предложили новую важную работу. В Лхасе была старая электростанция, построенная двадцать лет назад одним из учеников специальной школы в Рэгби (Англия). Теперь станция находилась в ужасном состоянии и практически не давала электричества. По будням она едва обеспечивала работу машин монетного двора, и только по субботам частные дома снабжались достаточным количеством энергии.

Тибет производил собственные бумажные деньги и монеты. Денежной единицей являлся санг. Он состоял из ста шо, а шо – из ста карма. Яркие банкноты производили из прочной местной бумаги с водяными знаками. Номера умело рисовали вручную, что практически исключало подделку. Купюры выглядели очень симпатично. Ходили также золотые, серебряные и медные монеты. Они штамповались с эмблемой Тибета – горы и лев. Ее также печатали на почтовых марках рядом с поднимающимся солнцем.

Поскольку функционирование монетного двора во многом зависело от электроэнергии, Ауфшнайтер получил предложение изучить вопрос о ремонте устаревшего оборудования. Однако мой товарищ сразу объяснил властям: починка неэффективна. Гораздо выгоднее установить новую станцию на реке Кийчу: старая использовала воды ее слабенького притока. Чиновники опасались: вдруг боги накажут Лхасу за покушение на святую реку? Надо отдать Ауфшнайтеру должное: ему удалось переубедить сомневавшихся. Он снял комнату за городом и начал исследовательские работы незамедлительно.

Теперь мы виделись гораздо реже. Преподавательская деятельность заставляла меня оставаться в городе. Kpoме того, я давал уроки игры в теннис. Мои ученики, большие и маленькие, делали успехи, но, к сожалению, тибетцы не могли похвастаться упорством. Полные энтузиазма вначале, они вскоре остывали и опускали руки. Я постоянно терял учеников, мне приходилось искать новых, и это меня мало устраивало.

Вообще– то дети из хороших семей Тибета обычно учились прилежно, стремились к знаниям и ничуть не уступали немецким ребятишкам в понимании предметов. В индийских школах тибетцев по интеллекту приравнивали к европейцам, ибо, хотя маленьким горцам приходилось получать образование на чужом языке, они часто становились отличниками, лучшими в классе. В колледже Святого Джозефа в Дарджилинге мальчик из Лхасы не только считался лидером по успеваемости, но и выигрывал все спортивные соревнования.

Кроме уроков, я видел много других способов поправить свое финансовое положение. В Лхасе деньги буквально валялись на улице. Требовалась только инициатива. Например, можно было создать маслобойню или выписать из Индии машину для изготовления мороженого. Большим спросом пользовались услуги часовщиков, сапожников и садовников, а также переводчиков с английского. Однако мы с Ауфшнайтером не стремились стать клерками или просто заработать много денег, а искали занятие, приносящее удовлетворение. Но больше всего нам хотелось принести пользу правительству и таким образом хоть в какой-то мере отплатить за гостеприимство. С нами консультировались по многим вопросам, нас считали мастерами любого дела и иногда просили совета в тех областях, в которых мы разбирались слабо. Тогда возникали трудности.