Генри Харрер - Семь лет в Тибете

Скоро хозяева к нам стали относиться как к членам семьи. Госпожа Тангми откровенно обсуждала с нами разные проблемы и очень радовалась, когда мы делали ей комплименты по поводу ее внешности и вкуса. Однажды она пригласила нас в свою комнату, чтобы показать украшения. В огромном сундуке драгоценности хранились в маленьких коробочках или завернутыми в кусочки шелка. Там было на что посмотреть: божественная диадема из кораллов, бирюза и жемчуг, множество колец, бриллиантовые серьги и несколько маленьких тибетских медальонов для амулетов, которые носят на шее на нитке из кораллов. Многие женщины никогда не открывают свои медальоны. Содержащиеся в них амулеты являются талисманами и должны, по поверью, защищать от невзгод.

Нашей хозяйке поправилось, с каким восторгом мы рассматривали ее сокровища. Она рассказала, что каждый муж обязан дарить своей жене украшения в соответствии с его общественным положением. Чем выше должность мужа, тем дороже украшения! Недостаточно быть просто богатым, поскольку это еще не дает права носить дорогостоящие украшения. Естественно, мужья ворчат по поводу запросов жен: здесь, как и на Западе, каждая женщина стремится перещеголять своих соперниц. Госпожа Тангми, стоимость украшений которой составляла несколько тысяч фунтов, никогда не выходила из дома без слуги: на светских женщин часто нападали воры.

Прошло восемь дней, в течение которых нас никуда не выпускали. Поэтому мы очень удивились, когда однажды днем нам принесли приглашение посетить далай-ламу и попросили сделать это незамедлительно. Памятуя о своем обещании не выходить из дома, мы проконсультировались у хозяина. Он ужаснулся: ведь приглашение от земного бога или его регента отменяет любые другие приказы! Никто не посмеет остановить нас или упрекнуть потом в чем-либо. Наоборот, даже чьи-то сомнения по этому поводу – уже серьезный проступок.

Мы с радостью выслушали Тангми, но потом забеспокоились: тем вызвано приглашение? Как скажется на нашем будущем? Однако мы быстро собрались, впервые надев свою новую тибетскую одежду и обувь. Наш вид был вполне презентабельным. Хозяйка снабдила каждого из нас белым шелковым шарфом и предупредила: мы должны их вручить высокой особе, когда нам предоставят аудиенцию. Я уже был свидетелем такого обычая в Кийронге. Его соблюдали даже простые люди. Нанося визит или передавая прошение, а также по большим праздникам тибетцы дарят начальству шарфы различных видов. Преподносимый шарф должен соответствовать рангу человека, дарящего его.

Дом родителей далай-ламы находился неподалеку. Когда мы подошли к большим воротам, там нас уже ждал привратник. При нашем приближении он учтиво поклонился. Нас провели через просторный сад, где овощные грядки соседствовали с небольшими группами красивых ив, к самому дворцу. Когда мы поднялись на второй этаж, дверь распахнулась, мы увидели мать Бога-Короля и низко ей поклонились. Она сидела на маленьком троне в большой, ярко освещенной комнате в окружении многочисленных слуг. От нее веяло аристократическим величием. Хотя мы не ощущали того благоговейного трепета, который тибетцы испытывают к Божественной Матери, сам момент был действительно торжественным.

Святая Мать улыбнулась нам и явно осталась довольна, когда мы подобострастно вручили ей шарфы на вытянутых вперед руках, как нас учила госпожа Тангми. Приняв подарки, мать Бога-Короля тут же передала их слугам. Затем с радостным выражением лица поздоровалась с нами рукопожатием, не принятым в Тибете. Тут в комнату вошел отец далай-ламы, благородный пожилой человек. Мы снова поклонились, церемонно вручили шарфы и ему, после чего тоже поздоровались рукопожатием. Время от времени этот дом посещали белые; хозяева знали европейские обычаи, чем, однако, нисколько не кичились.

Затем все сели пить чай, имевший странный привкус и заметно отличавшийся от обычного тибетского чая. Мы, естественно, поинтересовались, что пьем. Наш вопрос слегка растрогал хозяев, побудивших рассказать о своем прошлом. Они, простые крестьяне, жили в деревушке Амдо, пока сына не признали реинкарнированным далай-ламой. Семья переехала в Лхасу (Амдо находится в Китае, в провинции Чингай, но почти все ее жители тибетцы), а чай привезла с собой и теперь заваривает его не как тибетцы – с маслом, а с добавлением молока и соли – как на родине. Оттуда родители далай-ламы привезли еще кое-что – свой диалект. Их речь переводил четырнадцатилетний брат Бога-Короля Лобсанг Сам-тем. Попав в Лхасу еще ребенком, он быстро научился говорить на чистом тибетском языке и теперь использовал диалект Амдо только в беседе с родителями.