Генри Харрер - Семь лет в Тибете

Сильные снегопады, предвещавшие раннюю зиму, нарушили наши расчеты. Мы уже определили, какой максимальный вес можем нести, а теперь были вынуждены взять по дополнительному одеялу на каждого. Зима, естественно, наиболее неблагоприятный сезон для перехода по высокогорному плато Центральной Азии, но у нас не было возможности остаться в Кийронге. Была даже мысль спрятаться где-нибудь в Непале и провести там зиму, но подобную идею пришлось отбросить, так как непальские пограничники славились своей бдительностью.

Когда все остальное было готово, мы приступили к конструированию переносной лампы. Вполне понятно, местные жители подозревали, Что мы что-то замышляем, и постоянно следили за нами. Поэтому пришлось мастерить лампу, отойдя на некоторое расстояние в горы. Для работы потребовались тибетская бумага, книжный переплет и пачка из-под сигарет, наполненная маслом. Нам крайне необходим был фонарь, хотя бы и тусклый, потому что мы планировали передвигаться ночью, пока не минуем населенную территорию.

По тактическим соображениям Ауфшнайтер должен был выйти из селения первым, как бы на прогулку. 6 ноября 1945 года он открыто покинул деревню днем с рюкзаком за спиной. Его сопровождала моя длинношерстная тибетская собака, подарок знатного человека из Лхасы. Тем временем я безуспешно пытался получить назад деньги, одолженные местному торговцу. У него возникли некие подозрения, и он не хотел возвращать мне долг, пока Ауфшнайтер не вернется. Не было ничего удивительного, что нас подозревали в подготовке побега. Если бы мы действительно направлялись в Непал, то не было необходимости делать из этого секрет. Чиновники боялись неприятностей от правительства в случае, если нам удастся пробраться в Центральный Тибет, и настраивали сельчан против нас. Последние же, побаиваясь местной власти, всегда делали то, что им велено.

За Ауфшнайтером была устроена погоня, а меня отвели на допрос. Чиновников не убедили мои заверения в том, что мой товарищ отправился на одну из обычных экскурсий. Возвращения денег, причем только их части, мне предложили ждать еще день. Всю же сумму я мог получить лишь в присутствии Ауфшнайтера.

Вечером 8 ноября я решил бежать, даже применив силу, если понадобится. За мной постоянно наблюдали. Шпионы были кругом, в доме и вне его. Я ждал до десяти часов в надежде, что они отправятся спать, но похоже, в их планы это не входило. Тогда я разыграл сцену, притворился рассерженным и заявил: беспардонная слежка делает невозможным мое дальнейшее пребывание здесь, и я отправляюсь ночевать в лес. Я начал собирать вещи под пристальными взорами соглядатаев. В комнату ворвались хозяйка дома и ее мать. Бросившись передо мной на пол, они стали слезно умолять меня не уходить, ибо, если я это сделаю, их выгонят из деревни, объявят вне закона и лишат жилища. Старшая женщина подарила мне в знак уважения белый шарф, предложила деньги. Мне стало жаль несчастных, и я постарался убедить их, что мой уход не принесет им беды. К сожалению, крики взбудоражили всю деревню, и я должен был действовать незамедлительно, если уж вообще действовать.

Я до сих пор помню эти монгольские лица в моем окне, освещенные горящими факелами. Потом прибыли два посланника бонпо и предложили мне остаться до утра, а потом идти куда захочу. Я знал – это просто уловка, чтобы задержать меня, и ничего не ответил. Они побежали обратно к своим господам. Хозяйка вцепилась в меня и стала утверждать сквозь слезы, что всегда считала меня одним из своих детей и я не должен причинять ей такую боль. Мои нервы были напряжены до предела. Я решительно забросил рюкзак за плечи и вышел из дома. Удивительно, но собравшаяся вокруг толпа не препятствовала мне.

Кругом раздавались возгласы: «Он уходит, он уходит!» Но никто даже не дотронулся до меня. По-видимому, они поняли: я настроен воинственно. Двое молодых людей стали призывать меня остановить, но дальше разговоров дело не пошло. Толпа расступилась, и я беспрепятственно ушел.

Когда свет факелов остался позади и меня окутала темнота, я вздохнул с облегчением. Стараясь сбить с толку преследователей, я направился по дороге в Непал, но затем, сделав большой круг в обход деревни, к утру достиг нашего потайного места. Ауфшнайтер сидел у дороги. Моя собака радостно приветствовала меня. Мы двинулись вперед в поисках безопасного дневного убежища.

Последний раз за эти годы мы разбили лагерь в лесу. Следующей ночью мы поднялись вверх по долине и вскоре оказались выше границы лесов. Мы хорошо изучили дорогу во время экскурсий, но наша тусклая лампа оказалась весьма полезной. Все же время от времени мы сбивались с пути. С особой осторожностью приходилось преодолевать узкие деревянные мостки через реку. Они обледенели, и мы балансировали, словно канатоходцы. Мы прошли большое расстояние, хотя у каждого за плечами был груз примерно по девяносто фунтов. Днем мы всегда находили хорошее укрытие для отдыха, но очень страдали от холода.