Валерий Хотног - Двадцать пять лет в плену у веселых и находчивых

— Так, я вас оставляю решать эту проблему. Основной докладчик Хотног.

И ушел. Явного недовольства со стороны Барули тогда я не почувствовал. Думаю, ему как никому другому моя информация была просто необходима. За пять минут я обрисовал картину и предложил свой вариант развития событий, который и был принят. За оставшиеся дни фестиваля решили сформировать оргкомитет, а в Москве на одной из первых игр в ЦАТРе собрать представителей московских команд на собрание.

По традиции после записи гала-концерта Сочинского фестиваля был организован банкет. По уже заведенной лет десять назад традиции мы сидели за столом АВ. Вдруг во время банкета меня выводит в коридор Андрей Лобов и спрашивает, не хочу ли я перебраться в «АМиК», его заместителем. Вначале я предположил, что это желание Семьи, возникшее после того, как она узнала, что я закрыл делопроизводство «Ноу-хау». Но почему не сам АВ со мной говорит? Возможно, АВ не решился лично второй раз сделать такое предложение. А между тем, предложил бы он тогда первым, я согласился бы сразу. Это означало бы, что я нужен именно Семье. А поскольку предложение исходило от Лобова, я не мог исключить вариант, что Андрей хочет сделать меня буфером в своей «схватке» с Барулей, который уже вовсю выбивал из-под него кресло руководителя. Поблагодарив за предложение, я сразу высказал сомнения. Правда, на всякий случай взял время подумать. Мне нужно было с кем-то посоветоваться, и я не нашел ничего лучшего, как сказать об этом Марфину и Чивурину. И при этом озвучить свои суждения и мысли насчет моего сотрудничества с «АМиК» и с КВН на ближайшее будущее. Открыто не высказались, но было ясно, что они не поддерживали решение перебраться в «АМиК». Именно из-за своею отношения к генеральному директору «АМиК», о котором они как раз говорили открыто на протяжении уже многих последних лет. Этот разговор был моей ошибкой, поскольку, полагаю, и через этот канал до Барули дошла информация о сделанном мне предложении и окончательно сформировала в его глазах мою позицию как «конкурента».

После того как я отказал Лобову, уже в Москве по телефону АВ все-таки поговорил со мной. Я был в «АМиК», АВ туда позвонил, меня подозвали к телефону, и он предложил на выбор три варианта сотрудничества.

— Мне надо было раньше с тобой поговорить самому, а не через Лобова. И знай, какой бы вариант ты ни выбрал, наше со Светой к тебе отношение не изменится. — Этим завершился наш телефонный разговор.

Среди предлагаемых АВ вариантов было и предложение стать директором передачи КВН. Ну, я просто не мог выбрать этот вариант, это означало бы начало открытой войны с Барулей. Я выбрал только организацию игр и структуры КВН в Москве, четко осознавая, что это, кроме всего прочего, даст развитие КВН в Москве в интересах АА, и по этой причине для родителей это особенно важно. Причем, придя домой, рассказал Наташе о разговоре с АВ, о своем решении и уверенно заявил:

— Меня выкинут из созданной мной же системы через три года.

Я просчитал вариант развития событий, поскольку достаточно хорошо изучил закономерности принятия решений руководством КВН в последние годы. Ну, просчитал, ну и что? Работать-то все равно надо было на совесть. Тем более что во мне вдруг опять заговорил романтик, и появилась надежда, что за хорошую работу «не сольют». И эта надежда вела меня все последующие годы в московском КВН.

Интересно, что еще за год до этого с подачи Барули усиленно ходили слухи, что Люхтера скоро не будет, и в Москве нужен свой человек. Марфин с Чивуриным неоднократно предлагали мне вновь возглавить московский регион. Марфин, будучи уже вторично женат, даже сказал, что «будет кому ставить танцы», намекая на свою супругу. А я все отказывался. Во-первых, для меня не очень это было интересно, во-вторых, и это было главное, все происходило в Москве, и я был уверен, что обязательно найдется человек, который, пока я буду работать, шепнет что-то Семье. А найти «компромат» на работающего легче простого.

Но на фестивале в Сочи сложилась другая ситуация. Люхтера уже выгнали. Дело просто встало. Я реально видел, что никто не знает, что делать, и по услышанным фразам стало ясно, что дров наломают на всю оставшуюся жизнь. Мой уход сейчас был бы чистейшим предательством КВН. Какой-то подлостью попахивало. При всем желании Барули его знания московского КВН сводились к одной-единственной команде — из РОСНОУ. Нет сомнения, что с ними он бы не создал новую устойчивую лигу. Согласившись организовать новую московскую структуру, я решил собрать группу дееспособных людей, которое могли бы взять на себя со временем все вопросы деятельности этой структуры. Из близкого своего окружения в «Хелиосе» ставить людей я отказался. Зная о том, что Семья может неожиданно менять все, причем вне зависимости от качества и результата работы, я не решился выдергивать людей из своего производства. Хотя там оставалось на тот момент только видеопроизводство. Пришлось искать своих, но — из КВН.