Валерий Хотног - Двадцать пять лет в плену у веселых и находчивых

Когда меня доставала эмоциональная часть жизни, я уезжал в «Лесное озеро» на Истринском водохранилище. Впрочем, там удавалось не только отдохнуть, но и творить. Обстановка этому способствовала, да и ко мне там относились с особым вниманием. Тогда еще не было модного слова «спа», но существующая там процедурная часть, оставшаяся от ведомственного пансионата СССР, восстанавливала меня полностью.

Летом прошел 2-й международный музыкальный фестиваль команд КВН. Уже к Юрмале. Новую площадку нужно было осваивать. Сложности были. Параллельно с подготовкой телевизионной версии фестиваля мы снимали про запас материал и для «КВН-ассорти», что в принципе было правильно и технологично. Несмотря на то что снимали мы на натуре, радости от встречи с этим городом я не испытал. Я просто не видел ничего, кроме съемочных площадок и снимаемого материала. В чем-то я был сам виноват. Я всегда относился к кадру очень скрупулезно, вылизывал его, снимал много дублей, натуру ведь потом не вернешь. Монтировались мы в обычной аналоговой аппаратной, поэтому заранее надо было продумать все. Режиссерские замыслы даже не предполагали использование компьютера. Да и в кадре в основном были непрофессиональные актеры, поэтому приходилось изворачиваться, пока не получишь нужную красочку. Операторы иногда не совсем понимали творческие задумки и динамические съемки, да и просто хотелось на море. Даже жаловались СА, после чего она спешила высказать мне: «Хватит мучить наших операторов!» Через некоторое время она сама многих из этих операторов поменяет, но тогда с удовольствием меня шерстила.

На фестиваль в Юрмалу пригласили и команду КВН «Самарский самолет», с которой я работал по ночам. Несмотря на свой малый опыт, самарская команда в Юрмале запомнилась той самой песней: «Вышла баба в поле рожать…» Удивительно, но это был тот редкий случай, когда объединенные авторы из других самарских команд все-таки что-то написали на это выступление. Мне оставалось только какие-то «бантики» развешивать. На тот момент в команде была новая участница, Лена Смирнова, хорошо поющая, со здоровыми амбициям и, работающая на каком-то самарском канале телевидения.

После записи гала-концерта, как обычно, был организован банкет. Я посидел минут двадцать, но настолько был уставший, что решил пройтись по берегу моря. Тем более что банкет был организован в одном из залов на «первой линии». Мне так понравилось гулять по пляжу, что я уже и не вернулся на банкет. В будущем прогулки по морю станут обязательной программой моего пребывания в Юрмале. В ту ночь я вернулся в гостиницу «Балтика» и лег спать. Банкет продолжался. Уснул. И вдруг ко мне в номер кто-то стучит, настойчиво, долго. Встаю, открываю дверь. В дверях стоят Дима Еранцев и Лена Смирнова из команды КВН «Самарский самолет». Нет смысла вспоминать все подробности нашего разговора, но ситуацию я понимал хорошо. Команда в Высшей лиге проиграла, музыкальный фестиваль закончился, возвращаться к самарским будням уже не хотелось, периодически звучал вопро. Как жить?». Не знаю, насколько мои ночные советы им помогли, но у этих замечательных людей все в жизни сложилось замечательно.

Позже с Леной Смирновой мы иногда созванивались в Москве. В одном вопросе я решу ей помочь, годом позже. Правда, помощь мою она так и не сможет оценить, потому что вдруг исчезнет из моей жизни на двенадцать лет. Подозреваю, что она даже не знает, что мы взялись ей помочь. А помогли ей вот как.

Она сокрушалась, что у нее мало режиссерских работ, которые помогли бы ей устроиться в Москве. А у меня в «Ноу-хау» на тот момент одну из передач будет делать режиссер, которая окажется в сложных отношениях с руководителем студии на РТР, выпускающей нашу передачу. Режиссер меня предупредит, что, если та увидит в тиграх ее фамилию, у меня могуч возникнуть проблемы с эфиром. Вот я вместо фамилии настоящего режиссера, с ее согласия, и напишу режиссером передачи Смирнову Елену и выпущу передачу на канале РТР, с повторами. Так Смирнова у нас в архиве и будет значиться режиссером «Ноу-хау».

В 1996 году перестал существовать канал «Российские университеты», и надо было решать, что делать с передачей «Ноу-хау», которая там выходила. Вставал вопрос переговоров с существующими каналами. Всегда в таких случаях возникал соблазн использовать связи с бывшими кавээнщиками или им сочувствующими из тех, что рулили на телевидении. Но ни разу я этого так и не сделал. Даже позже, когда во главе ВГТРК был Миша Лесин. Хотелось решать возникающие проблемы самостоятельно, и это всегда и отучалось.