Валерий Хотног: Двадцать пять лет в плену у веселых и находчивых

— Так с ним опасно дела иметь! Он потом все дела раскроет и сдаст! — резюмировал Баруля, заглядывая в наши глаза и ища в них одобрение.

А при встрече с людьми из команды Саши Люхтера вел себя добрейшим образом, сочувствуя, «как же жестоко повел себя барин в ваш адрес».

Как-то после очередного Нового Года был организован концерт КВН в Праге. Накануне мне позвонила сотрудница «Немиды», организации, которая долгое время оформляла КВН-щикам выездные визы, и сказала:

— У нас презентация в посольстве.

— А я какое имею отношение к этому?

— Нужно, чтобы кто-то от «АМиК» пришел и сказал какие-то слова про КВН вообще, о командах.

— Так я же совершенно не в теме. Баруля этим занимается, он все это организовал, он пусть и скажет.

— Ты с ума сошел! Ты представляешь себе «говорящего Барулю» в посольстве!?

Через некоторое время ни этой сотрудницы не стало в орбите КВН, ни самой фирмы, которая, возможно работала не на тот карман.

Марина Мороз (многолетний секретарь «АМиК») мне рассказывала о «спектаклях» в офисе «АМиКа», как только там стал появляться новый человек. Это был его способ завоевывать авторитет среди сотрудников и метить территорию. Марина так и не смогла привыкнуть к диалогам с ним после общения с кандидатом экономических наук в лице предыдущего генерального директора. Она слишком была лояльна к предыдущему директору, чем и подписала себе приговор.

После ситуации с КДСМ Москвы, где мы с ним перехлестнулись, я неоднократно говорил:

— Наум, мы с тобой в одной лодке, одно дело делаем.

В ответ, какой-то стеклянный, пустой взгляд.

Однажды, еще при Марфине, Баруля подошел к нам в комнату, мы там были с редакторами, и сказал:

— Мужики, я знаю, кто стукачок, кто Василичу все рассказывает. Женя. Казаков.

Очевидно, что до этого с редакторами был разговор на тему источников информации у АВ, не похоже было, чтобы он впервые заручался поддержкой у редакторов.

«Еще один человек будет отстранен от АВ», — подумал я и стал ждать, когда Наум начнет строить образ очередного «врага» в глазах АВ. Долго ждать не пришлось. Да, Женя, возможно и не очень достойно повел себя в конце своей работы в «АМиК», ну так его довели до этого. Сколько раз он говорил мне:

— Валера, я же честно пытаюсь все сделать…

Совершенно точно: Казаков, вначале был предан делу, а кто-то старательно выискивал в его действиях «косяки», чтобы создать в глазах хозяев очередного «неверного».

Художнику-постановщику Гене Самохину было достаточно один раз попасться на глаза Баруля в обществе АА, чтобы тот напрягся. Он даже подходил к нему и «по-дружески советовал» не общаться с «Малым». После этого несколько раз с его тонкой подачи Гена стонал. То вдруг Баруля ходил и все сочувственно искал в нас поддержки, мол, декорации похожи на кладбищенскую ограду, то вдруг АВ вспоминал о Борисе Краснове, причем специально при Гене. У Гены даже не возникло сомнений по поводу того, кто организовывал все «профилактические мероприятия» в его адрес, хотя при встрече с ним, тот был «просто святой».

Мы только начали делать Лигу в Москве, и я стал чаще общаться с АА, организовывая совместный с ним бизнес. Баруля ко мне два раза подходил, буквально влезая в лицо и, видимо, забывая, что уже на эту тему общался со мной:

— Имей в виду, «Малой» тебя не защитит! Он же сдает всех своих людей!

О том, что я попаду под его обстрел, впервые понял после разговора с Андреем Майникяненом из Финляндии. Тот позвонил мне и сказал:

— Я тут говорил с руководителем и организатором КВН в Голландии. Так ему Баруля сказал, что Хотног очень влиятельный в глазах Масляковых. Даже более влиятельный, чем Марфин и Чивурин.

То-то, подумал я, приезжая на игры Высшей Лиги КВН, «голландец» так старательно попадается мне на глаза и здоровается. Но эта новость меня не обрадовала. И ясно почему.

Однажды, Марфин, уже с новой женой, снимал квартиру и пригласил нас после игры отметить ее день рождения. Мы заехали всем колхозом. Во время очередного тоста Баруля, когда он, вспомнив про знаменитый «Запорожец» Марфина, сказал, что он тут дольше всех знает Мишу, ему возразили, и сообщили, что мы с ним знакомы еще с 87-го года. Баруля был просто шокирован новостью. Он не видел своего лица. Долю секунды длилось его замешательство, и я понял, что очередная пуля помещена в обойму.

Этот человек, не думая о последствиях, не имея никаких понятий в стратегии, убирал всех значимых людей. Жесткая зачистка. Он разрушал систему сдержек, которая годами выстраивалась, не предлагая ничего взамен. Писать о том, как часто и что приходилось слышать об Андрее Лобове (предыдущем генеральном директоре «АМиК») после ухода Марфина, даже не буду. Ко мне он регулярно подходил и шептал в ухо: