Валерий Хотног - Двадцать пять лет в плену у веселых и находчивых

— А ЭТОТ сразу подмазался! Он с ними ТОЖЕ работал!

Видно было, что «накачали» его основательно. Унизительным даже было не неверие, сколько слово «ЭТОТ». Впрочем, оно для этого и произносилось.

Все это было ожидаемым. Перед просмотром ко мне подошел Андрей Лобов и сказал, что надо бы поговорить. Этого мне было достаточно, чтобы быть готовым к такому ходу событий.

После окончания просмотров Лобов опять подошел, и мы пошли ко мне в номер. Он объяснил, что редакторы нажаловались на меня АВ, что я «прессую» очень сильно команды, жестко с ними себя веду, за деньги обещаю командам, что они пройдут дальше (!), прихожу на телевизионные репетиции только к своим командам (интересно, а что мне делать на репетициях команд, на которые работают за огромные деньги целые бригады «наемных»).

— Как ты понимаешь, Баруля при этом сидел молча, сочувственно слушал и показывал, что не имеет к самому разговору никакого отношения. Масляков пообещал им, что поговорит с тобой. Но я предложил переговорить вначале мне с тобой.

Мозг начал переваривать услышанное: зачем Лобов вызвался говорить? Да, он меня хорошо знает, знает первопричину всего происходящего. Но. Я что, сам не могу поговорить с АВ? Распираемый эмоциями, объяснил Лобову, что мне скрывать нечего, на все эти глупые обвинения у меня есть объяснения и доказательства их несостоятельности. Напомнил ему о разговоре прошлого года с ним, здесь же в Сочи, когда был назван организатор «наезда» и описан сценарий его дальнейших поступков. Он меня выслушал, согласился с услышанным и констатировал:

— Они хотят отсечь тебя от команд, чтобы ты с ними не работал.

— Ну, понятно, они же хотят на командах зарабатывать. Да они, и прежде всего Баруля, были бы счастливы, чтоб меня вообще не было. Именно лига в Москве и все, что я вокруг нее закрутил, подтвердило, что, как бы ему ни не хотелось, есть еще люди, которые могут влиять на Масляковых. Как будто я сам рвался контролировать Москву. Живы еще люди, которые видели, как я отбрыкивался от этого предложения, когда меня уговаривали взяться за эту работу.

— Нет, Москву отдавать ему не надо!

— А мне она зачем?

— Нет, нет! А с АВ я поговорю, — заключил Лобов и ушел.

Услышанное от Лобова лишний раз подтвердило, что ничего из «вываленного» на АВ не может служить причиной репрессий в отношении меня, никакого состава преступления нет, просто кому-то очень этого хочется, а остальное уже бред. На ум пришла шутка «Новых армян» про то, как армянские ученые нашли таблетку от СПИДа:

— …О, смотри, таблетка! (Наклоняется и поднимает с пола таблетку.)

— А пусть будет от СПИДа!

Через день начались трактовые репетиции в зале. Я репетировал с одной из команд КВН на сцене. В зал пришли СА и АВ. Далее внимание! АВ поздоровался со мной за руку, заглядывая в глаза! Вот она минута, которая закрепила надежду, что «бог» не может не знать и не понимать, он ведь все видит, и совершенно незачем унижать его и себя оправдательными речами. Роковая минута и роковое решение.

Прошли трактовые репетиции, генеральная репетиция, запись. Все это время с редакторами говорить было невозможно. Особенно сейчас, когда АВ вроде бы и повернулся ко мне. Омерзительное положение было с командой «Другая Москва». Моя позиция соответствовала общей позиции «АМиК», навязанной в свое время тем же Барулей. Мы с АА строго придерживались ее. Но Чивурин просто принимал любое решение в пику мне, независимо, правильно оно или нет. О сути даже не стоит вспоминать, не принималось только потому, что исходило от меня. Я несколько раз звонил в Москву АА, поскольку на фестивале его не было (ах, какое случайное совпадение…), и по разговору он дал мне понять, что его все происходящее удивляет.

В Сочи Партевян всячески отказывался встречаться со мной. И только СМС-«отмазки»: «23 января, 00:04. Сегодня ребята не могут встретица. Давайте завтра» .

А когда я все-таки почти силой собрал оргкомитет в штабе Лиги Москвы и Подмосковья, Ляпичев выдал подготовленную речь, покрываясь красными пятнами и бегая глазами:

— Вы просто куратор. Для меня главный человек в лиге это Рубик.

Ну вот, уже прорисовывается выбранный курс.

Даже после фестиваля общение с Партевяном продолжалось все в том же духе: «1 февраля, 20:58. Я не могу говорить. Что-то срочное?»

Нет сомнения, какой-то элемент недовольства у них был. А его и не могло не быть. Я, например, практиковал неожиданные приходы на игры КВН в Лиге Москвы и Подмосковья, чтоб увидеть, как на самом деле обстоят дела. Ругал Партевяна за не выставленные полностью декорации и за состав жюри. Часто вылавливал редакторов во время игры КВН за кулисами, то есть они даже не смотрели игру в зале. Много приходилось выступать против сценария игр, чаще всего доставалось Коле Гигани. Он мне часто присылал текст сценария по «мылу». Я его прессовал, об этом можно судить по его комментариям: «Сценарий!!! О командах будут написаны слова после того, как они будут расписаны по порядку на генрепе в 15:30, на которой я должен быть даже в случае атомной войны!!!! Гигани!» А еще я запретил алкоголь перед игрой членам жюри! Но вряд ли только это могло быть поводом для такого поведения: без сомнения, чувствовалась рука опытного в таких делах кукловода. На завершение фестиваля припасли «контрольный» выстрел, АВ ведь «дрогнул» в мой адрес. Поэтому был примитивно организован поход Партевяна и Ляпичева с жалобами на человека по фамилии Хотног, который совершенно мешает делам Лиги Москвы и Подмосковья и который совершенно ничего для нее не делает! Оказывается, абсолютно все в Лиге Москвы и Подмосковья было организовано лично председателем оргкомитета, а хорошие результаты работы лиги — заслуга в основном этих двух людей. Во как!