Анатолий Шевченко - О Борисе. И — не только…

Понятно, что искусственный лед, тренажерные залы и профессиональные тренеры придали хоккейному движению (в том числе и детскому) заметное ускорение. К концу шестидесятых годов прошлого столетия юношеская и молодежная команды принимают участие в финальных турнирах чемпионата СССР. Усть-каменогорских молодых хоккеистов начинают замечать даже в столице Советского Союза. Первым приглашенным из числа воспитанников усть-каменогорской хоккейной школы стал Евгений Поладьев. Он органично влился в состав прославленного московского «Спартака» и наглядно продемонстрировал состоятельность «глубинки». Как признание высокого мастерства и беззаветного служения великой Игре под сводом усть-каменогорского Дворца спорта висит символический свитер того самого Женьки Поладьева, который блистательно ворвался из казахстански провинции на хоккейное поле не только Москвы, но и мирового хоккея.

Из досье: Поладьев, Евгений Иванович, 1948 года рождения, заслуженный мастер спорта. В 16 лет уже играл за усть-каменогорское «Торпедо», защитник московского «Спартака» (1968-1975 г.г.), СКА МВО (1975-1976 г.г.), московского «Локомотива» (1976 г.), трехкратный чемпион мира, трехкратный чемпион Европы, участник первой серии игр СССР-Канада. В чемпионатах СССР — 225 матчей, 25 голов. В чемпионатах мира — 28 матчей, 4 гола.

В игровом сезоне семидесятых в Усть-Каменогорск пожаловала команда, являющаяся несомненным лидером всесоюзного хоккея — московское «Динамо», возглавлял которое в то время известный хоккеист и тренер Аркадий Чернышев. Безусловно, две игры «Торпедо» с именитым соперником для усть-каменогорских горячих болельщиков явились подарком судьбы. Однако ж и для «Торпедо» — событие. Себя попробовать в схватках с командой, входящей наряду с ЦСКА, «Спартаком», «Химиком», «Локомотивом» в число законодателей советского хоккея, и понять «что есть что» Устинка на таком уровне. Поклонники хоккея неистовствовали: когда ещё придется воочию насладиться игрой таких звезд, как Александр Мальцев, Валерий Васильев, Владимир Юрзинов, Виталий Давыдов… Да, те баталии, несомненно, удались, невзирая на проигрыш хозяев в обеих встречах. Горячие схватки, виртуозные манипуляции клюшкой, кинжально заброшенные шайбы, крики и аплодисменты, радость и огорчение — все это происходило наяву на наших глазах, с нашим сумасшедшим соучастием. Вот такой первый и настоящий праздник большого хоккея состоялся под гулкими сводами Дворца спорта. И такое — не забывается.

Вместе с тем, по воспоминаниям известного экс-хоккеиста, именно тогда состоялись первые «смотрины» Бориса Александрова московским хоккейным маэстро. По его утверждению, Александров-старший, сумевший пробиться к Аркадию Чернышеву, уговорил того посмотреть на тренировку «молодых», среди которых Борис являлся несомненным лидером.

— Они сидели на трибуне чуть выше нас, — так описывал тот эпизод мой собеседник. — Конечно, нам, молодым хоккеистам, а точнее, мальчишкам, сующими во всё свои любопытные носы, хотелось уж очень знать, о чем Борькин отец, чисто выбритый и трезвый, говорил со знаменитым тренером. Причем сидели они долго, обстоятельно. Когда же двинулись вниз, я, сидевший у прохода, четко слышал констатацию Чернышева о том, что Борька всем хорош: грамотным хоккейным! — катанием, умением виртуозно оперировать клюшкой, молниеносными бросками. Но… мал! Возрастом и массой! В свою очередь Виктор Гордеевич просил Чернышева все же иметь в виду, что через год-другой Борька прибавит и в возрасте, и в росте, и в весе.

Не исключено, что такая оценка пятнадцатилетнего Бориса Александрова авторитетнейшим специалистом в хоккее окрылила и домашнего наставника, и юного спортсмена. Тот и другой уже не сомневались, что большой хоккей обретает вполне видимый горизонт. В одной из личных бесед с Борисом Александровым мы как-то раз затронули вот эту тему: отец-наставник и сын-спортсмен.

Откровенно? Ну, вот до сих пор не могу понять, почему отец во мне, в «метре с кепкой», разглядел хоккеиста с таким-то будущим. — Борис говорил неспешно и негромко.

И вообще, когда мы касались каких-то неспортивных, а тем более семейно-личных тем, предпочитал «уходить в оборону». Отвечал односложно, даже неохотно. Разговорить его всегда стоило больших трудов. Но зато как интересно!

Хорошо запомнил основное отцовское требование: чтобы стать первым в команде, нужно забивать голы. Как, каким образом — это дело второе. Поэтому, говаривал он, рвись на «пятачок» через всех, «стреляй» мгновенно. И — не замахом! А кистевым броском, чтобы никто и не понял, что шайба уже там, в сетке, что уже гол. Мал ростом? Да, это — плохо. Будь тогда вертким, становись неутомимым… Он ведь меня гонял страшно. Я после его тренировок на дворовой коробке просто падал, не мог стоять на ногах. Выматывался без остатка. Кстати, невзирая на то, что после фронтового ранения ампутировали ногу, отец любил (в особенности в мои детские годы) становиться в «рамку» и чтобы я бросал шайбу. Таким способом тренировались даже в квартире. Соседи рыдали от этих тысяч щелчков по смежной стенке…