Тадеуш Шиманьский: Серебряные звезды

Двадцатитрехлетний капитан ГЛ Антоний Палень (Ястшомб), несмотря на старания врачей, через несколько дней умер. Мы отправили в Красник Ромека, чтобы он привез лекарства. Ястшомб лежал у Александра Рыня в Загуже и был на попечении Дзядека. Ястшомб до последнего вздоха был в сознании. Перед смертью он обнял Рыня и попросил, чтобы тот от его имени приветствовал всех партизан. Умер он так же, как и жил, — по-геройски. Когда Ромек вернулся из Красника, во дворе у нас увидел столяра Антония Северского, который делал гроб для Ястшомба.

Мы похоронили его на жечицком кладбище ночью. Со всей округи собрались крестьяне проводить в последний путь отважного партизана, сына нашей земли.

Летом 1944 года командование района узнало, что Гжегож Корчиньский получил приказ принять пост командующего Люблинским округом после Мечислава Мочара, который в это время уже командовал Келецким округом Армии Людовой.

Повторное прибытие на Люблинщину Корчиньского, знаменитого командира партизанских отрядов, имело огромное значение, так как в июле, когда линия фронта передвинулась на Западный Буг, партизанские отряды оказались в очень тяжелом положении. Оккупанты предприняли еще один шаг с целью ликвидации наиболее крупных партизанских группировок в Парчевских, Яновских и Билгорайских лесах.

В состав сил противника входили отряды абвера, СС, полиции, жандармерии, кавалерийского корпуса, а также артиллерия, танки и авиация.

18 июля немцы замкнули кольцо вокруг Парчевских лесов и окрестностей.

Головные немецкие отряды двигались в направлении Острува и Едлянки. Под Острувом партизаны внезапным и ураганным огнем нанесли немцам значительные потери.

Это дало возможность силам АЛ уйти в Парчевские леса. Лес относительно невелик, а превосходство противника очень большое. На совещании с командирами советских отрядов генералом Барановским и полковником под псевдонимом Черный было решено в ночь на 20 июля прорваться сквозь кольцо окружения. На северо-восток предстояло пробиваться советским партизанам, на юг — польским. Силы отрядов АЛ составляли около тысячи двухсот партизан, причем многие не имели оружия. После ознакомления всех с решением командующего округом подполковника Корчиньского колонна партизан с наступлением темноты вышла из района высоты 159. Бесшумно, быстрым маршем она двинулась к высоте 154, а оттуда — к выходу между озерами Клещув и Мейске. Надо было быстро войти в проход между Островцом и Едлянкой и как можно скорее вырваться из немецкого кольца. Гжегож Корчиньский, сидя на коне, следил за продвижением колонны. Все в порядке. Головной дозор, который вел поручник Енджеевский, продвинулся в направлении высоты 160 довольно далеко. Немцы беспрерывно освещали местность ракетами. Было светло как днем. Вскоре противник открыл ураганный сосредоточенный огонь из орудий с участка под Едлянкой. Поручник Енджеевский поднял своих людей в атаку. Корчиньский ввел в бой резервы. Цепи партизан перебежками прорывались вперед, поддерживаемые огнем двух противотанковых ружей. Немцы стреляли картечью. Атака захлебнулась. Партизаны отошли в Парчевский лес. Утром разведывательные самолеты, а затем артиллерия и пикирующие бомбардировщики обрушили удар на партизанскую группировку. Немцы ворвались в лес. Им удалось окружить южную часть леса от Охожи на северо-востоке до линии Тысьменица, Буйки на западе, а также Буйки, Едлянка-Подлесьна. Будучи не в силах преодолеть заслоны, расчлененная партизанская группировка весь день 20 июля вела ожесточенный бой, одновременно маневрируя в лесу. Ночью наступило относительное затишье. На рассвете 21 июля снова разгорелся бой, но уже не с такой силой, как день назад. Бой шел до полудня. Приближение частей Советской Армии заставило гитлеровцев поспешно отступить из Парчевских лесов. В боях с нашими отрядами немцы понесли большие потери. У нас погибло тридцать пять партизан, среди них Бонат (секретарь организации ППР) и Зигмунт Голавский (Нива)…

С 1941 по 1944 год вели мы вооруженную борьбу, а когда наконец настал долгожданный день освобождения, он оказался для нас одновременно и днем скорби. Трепетали вывешенные на домах бело-красные флаги. А на жечицком кладбище в это время мы опускали в могилу гробы с останками Вацлавы Марек (Поля), Александра Шиманьского, партизан Станислава Скочиляса, Дронга и многих других.

Через несколько дней я вместе с двоюродным братом со стороны отца Генем отправился в Красник, а оттуда — в Люблин, где создавались органы народной власти. В этом городе собрались партизаны Люблинщины, прославившиеся в боях, еще утомленные последними событиями, в истрепанной одежде, истощенные. Их ждало немало работы в освобожденной отчизне. Меня направили в Главное управление гражданской милиции на должность офицера по особым поручениям. Присвоили звание капитана и дали разрешение на право ношения пистолета как памятного партизанского оружия.