Шерли Грэхем - Фредерик Дуглас

— А ну, черные бездельники, живо убрать весь этот мусор!

Грабли, метлы, швабры, тачки — все находилось в движении. Время от времени раздавались санные зевки и звучные удары ладонью по голому телу. Один круглый детский задок был уже основательно отшлепан.

Известно, что в первый день Нового года все надо начинать как следует. Никто не подвергал сомнению авторитет и требования тетушки Лу. Ведь скоро появится мисс Бетси — старая хозяйка. И тогда, господи спаси и помилуй, ежели все вокруг не будет блестеть, как стеклышко! Конечно, мистер Уильям давно уже встал и ускакал куда-то на своей каурой кобыле. Но с мистером Уильямом никто особенно не считался. Хотя и он мог здорово отдуть, стоит ему разозлиться! Однако большей частью он ни на что не обращал внимания, ни на что решительно.

И вдруг какой-то чужой негр приводит лошадь мистера Уильяма. Вот тебе раз! Все маленькие ребятишки собрались вокруг и уставились на него, засунув пальцы в рот. Сюзен, которая вытряхивала ковер из окна второго этажа, едва не вывалилась во двор. Джон и Хэнди разглядывали пришельца с живейшим интересом. Только Сэнди повернулся и посмотрел на него как ни в чем не бывало.

У Фредерика больно застучало сердце, но он тоже не подал виду, что узнает этого человека.

А затем «колдун» Сэнди улыбнулся, и всем сразу стало легко и свободно. Все в порядке!

В столовой с высоким потолком и дубовыми панелями на стенах молодой дворецкий Генри подавал завтрак. Старый Кэлеб всегда прислуживал за обедом и даже во время завтрака, если бывали гости, но Генри проходил курс обучения под присмотром своей госпожи. Все говорило здесь о привычке к комфорту и изяществу: начищенное серебро, белоснежные салфетки и скатерти, искрящиеся хрустальные бокалы. Небольшая хрупкая женщина, в черном платье из мягкого шелка, с воротничком цвета слоновой кости, сидела напротив мистера Уильяма. Волосы ее поседели, но время не коснулось белых рук с проступающими голубыми жилками, а взгляд живых глаз был все так же властен, как и в молодые годы. Хозяйка плантации не старела, а медленно увядала.

— Генри! — Она постучала по столу своей ложкой. — Поосторожней! Сколько раз я говорила тебе не подавать к завтраку эти чашки?

— Уж увольте, мисс Бетси, — ноющим тоном отвечал Генри, — я тут вовсе не виноват. Кэлеб их выставил, мэм. Вот прямо тут на буфете они и были…

— Перестань скулить, Генри!

Что за странно раздраженный той у ее сына? Миссис Фрилэнд бросила на него недовольный взгляд.

— Слушаюсь, мистер Уильям, только ведь… — снова завел было Генри.

— Он совершенно прав, матушка, — прервал его Фрилэнд. — Кэлеб подавал кофе Тилмэнам перед их отъездом. Я тоже выпил чашку с ними вместе.

— А, это хорошо! — Чашки были позабыты. — Вот не думала, что они так рано уедут. Я бы обязательно встала, чтобы попрощаться с гостями.

— Решительно никакой нужды, матушка! Я проводил экипаж довольно далеко. Не успеют они оглянуться, как будут в Ричмонде.

— Очень мило, что они приехали провести с нами праздники. — Она осторожно отхлебнула свой кофе.

По утрам в этой комнате всегда бывало приятно. Весело распевала канарейка в своей клетке, освещенной ярким солнцем. Где-то за окном засмеялся ребенок. Старуха подавила вздох. Негритенок, конечно. Кто же еще?! Сын сидел, лениво откинувшись на спинку стула. Миссис Фрилэнд поджала губы.

— Никогда не думала, что Делия Тилмэн станет такой хорошенькой барышней. — Эта фраза была произнесена с нарочитой небрежностью. — Она просто очаровательна.

— Совершенно верно, матушка, — с готовностью согласился сын, но, поймав его усмешку, миссис Фриланд отвернулась.

— Я полагаю, будет лучше, если Кэлеб сам перемоет эти чашки. — Она снисходительно посмотрела на Генри. Слуга переминался с ноги на ногу. — Вероятно, повесничал всю ночь, а? — добавила она.

— Да, мэм! — Генри широко ухмыльнулся и скрылся за дверью, ведущей в кухонный коридор.

Фрилэнд презрительно фыркнул:

— Повесничал! Наверняка проспал подряд часов двенадцать! Безмозглый осел!

— Право же, Уильям, я не понимаю твоего отношения к твоим собственным людям. Генри ведь родился здесь, в нашем имении!

— Что, конечно, должно было помешать ему стать ослом. Увы!

Заметив обиженный взгляд матери, Фрилэнд тотчас же раскаялся:

— Простите меня, матушка, но я только что нашел для вас нечто куда более достойное ваших усилий.

— О чем ты говоришь?

Вернулся Генри с блюдом золотисто-коричневых печеных яблок, политых густым сиропом.