Шерли Грэхем - Фредерик Дуглас

Он стоял отвернувшись, перекладывая на столе бумаги. На нее он не глядел.

— Мисс Питс, разрешите мне зайти к вам сегодня вечером, — попросил он.

— Пожалуйста, мистер Дуглас, — просто ответила Эллен. — Я буду дома.

На следующее утро Дуглас нанес визит своему близкому другу-священнику и сообщил ему, что собирается жениться.

— Я хотел бы, чтобы вы совершили обряд бракосочетания.

Приветливо улыбаясь, священник принялся поздравлять Дугласа. Для него это сообщение явилось полной неожиданностью. С именем великого Фредерика Дугласа не было связано никаких романтических слухов, хотя он, несмотря на свои шестьдесят с лишним, выглядел превосходно. Священник весь сиял.

— Очень разумно! Человеку нужна хорошая жена! Могу узнать, кто эта счастливая особа?

Тщетно старался священник вспомнить, кто такая Эллен Питс. Но, услышав следующую фразу Дугласа, вскочил как ужаленный.

— Дуглас! — воскликнул он с неподдельным ужасом. — Вы не смеете! Это же самоубийство!

Дуглас молча улыбнулся. Мир и спокойная радость царили в его душе. Он знал, что годы прожиты недаром. Он все время учился понимать жизнь.

— Я нарушил бы все свои принципы, — сказал он, — если бы не женился на этой благородной особе, которая оказала мне честь, согласившись стать моей женой. Я свободный человек. — Он поднялся, поигрывая тростью и глядя с некоторой жалостью на своего приятеля. — Я не должен ни перед кем лицемерить. Разве не будет нелепицей, если после всех моих громогласных осуждений тех, кто делит людей на белых и черных, сам я начну проявлять подобную дискриминацию?

О своих планах они никому не рассказывали, даже детям Дугласа, но спустя три дня обвенчались на дому у священника. Только потом Дуглас повез молодую жену к себе в Анакостиа. В течение нескольких дней все американские газеты трубили об этом браке. Большая часть того, что там писалось, было неправдой. Почти все в один голос осуждали Дугласа.

Когда кандидата демократической партии Гровера Кливленда избрали президентом, уже и белые и негры заодно с ними потирали руки, заранее предвкушая удовольствие от того, как президент «выгонит в шею» заведующего протокольной частью. Да и сам Дуглас не ждал ничего иного. Его приверженность республиканской партии была широко известна. Он был «непоколебимым республиканцем» и не таил свою неприязнь к демократическому руководству. Вместе с женой он присутствовал на официальном приеме в честь вступления Кливленда на пост президента, но не стал там засиживаться. Он был немало удивлен, когда несколько дней спустя ему вручили пригласительный билет с золотым обрезом в Белый дом — «Мистеру Фредерику Дугласу с супругой».

В течение последующих двух лет Вашингтон и вся страна стали несколько лучше относиться к Дугласу. Но вряд ли кто-нибудь простил ему его женитьбу.

Настало время осуществить давнишнюю мечту. Дуглас с женой отправились в Европу.

— Не возвращайтесь, пока не повидаете по-настоящему весь свет, — напутствовал их Ингерсолл. — Не торопитесь назад! Это вознаградится сторицею!

Они путешествовали около двух лет. Дуглас вновь посетил Англию, Ирландию и Шотландию. К сожалению, не было уже тех людей, с кем он сотрудничал в прошлом, но их дети принимали его по-царски. Сестры Анна и Эллен Ричардсон, сорок лет тому назад предлагавшие Томасу Олду купить у него беглого раба, были еще живы. Эллен Дуглас целовала сморщенные щеки старушек и горячо благодарила их. В Париже Дугласы сняли квартирку, потом жили в Марселе, наблюдая плывущие по морю корабли, взбирались на древний амфитеатр в Арле. В Генуе в музее Дуглас не мог оторваться от скрипки Паганини — скрипка была его любимым инструментом. В свое время он даже немного учился играть на ней.

— Мы купим скрипку, пока мы здесь, — обещала Эллен. — Хоть и не как у Паганини, но все же скрипку.

— Что ж, ведь играть-то будет тоже не Паганини!

Под благословенным небом Италии этого было достаточно, чтобы вызвать их смех.

Пиза, Рим, Неаполь, Помпея, Сицилия… А после — Восток: Египет, Суэцкий канал, пустыни Ливии и Нил, пересекающий Африку.

Сердце Дугласа громко стучало. Он видел перед собой лицо Сэнди и горсть африканской земли на ладони юноши. Юноша этот был он сам много лет тому назад. Не эта ли горсть дала ему силы?!

Путешествие морем из Неаполя в Порт-Саид длилось четыре дня. Все это время стояла превосходная погода; однажды на рассвете они увидели прямо перед собой древний Стромболи, чьи скалистые вершины поднимаются почти отвесно над морем.