Виктор Данилевский - Нартов

В «блестящий век Елизаветы» не было и попытки хотя бы как-то отметить его память, поддержать и развить начинания, позаботиться об осиротевших учениках, о 'Лаборатории механических и инструментальных наук, напечатать хотя бы одну строчку из обширного литературного наследства.

Прошло два столетия. История вынесла свой приговор.

Только слизь и грязь остались на ее страницах от Шумахера. Он умер в 1761 году, так и не написав ни одной работы и абсолютно ничего не внеся в науку. Давным-давно было бы забыто самое имя, если бы не приходилось вспоминать в связи с насаждавшейся им шумахеровщиной, борьбой против нее и творческими подвигами Нартова и Ломоносова.

Нартов дал блестящий ответ на все происки шумахеровщины, пытавшейся помешать приходу в жизнь русских ученых и инженеров. В петровское время, в годы бироновщины, в дни схваток с Шумахером он последовательно и крайне напряженно подготавливал специалистов, выдвигаемых им лично из рядов русского народа.

Еще в первые годы работы в петровской токарне Нартов начал брать учеников «к обучению механической науке». В 1717 году, как было сказано» им взяты из адмиралтейских мастеровых Иван Леонтьев и Петр Шолышкин, из солдат Копорского полка Андрей Коровин и «той науке совершенно обучены».

При поездке в 1718 году в зарубежные страны он взял из Адмиралтейской школы учеников Василия Безобразова и Александра Жураховского. Они, как писал Нартов, «моим старанием механической науке и обучены». В 1728 году он взял из Канцелярии от строений архитектурных учеников Михайлу Семенова и Петра Ермолаева, которые им были обучены механической науке и притом «так совершенно обучены, что от ученых людей ни от кого при академии таковых не обучено».

С каждым годом росло число специалистов, подготовленных Нартовым. Работа в этом направлении расширилась после перехода в Академию наук. Здесь он воспитал многих приборостроителей, создавших материальную базу для последующих экспериментальных работ Ломоносова и его современников. Особенно расширилась работа Нартова по подготовке специалистов после того, когда он перешел к военно-технической тематике. В последние годы его жизни в документах появилось название нового небывалого учреждения, созданного Нартовым, — Механическая школа.

Ученик московских токарей в начале XVIII века, он стал за два столетия до наших дней зачинателем инженерно-механического образования в стране, основателем первой механической школы в России.

Зубонасекальный станок для производства напильников: по рукописной книге Нартова «Ясное зрелище машин».

А — верстак; В — брусок для укрепления заготовки для напильника; С — вал; D — рукоятка для привода; E — крестообразный маховик; F — бесконечный винт с двумя пальцами; G — шестерня; H — ходовой винт; I — натяжная струна; K — колонка; L — блок; М — гиря; О — боевой молоток.

Новая школа была создана для обучения строительству машин, механической науке, знание которой необходимо, как говорил Нартов, для «государственной военной обороны». По своим специальным задачам и специфическому содержанию работы Механическая школа заслуживает названия также первой в России военно-механической школы, основанной «к пользе и славе Российской империи». В Механической школе Нартов спешил новых «учеников при жизни своей обучить механической науке».

Социально-экономические условия того времени, когда жил Нартов, помешали ему создать первую русскую техническую академию — «Академию разных художеств». Они оказались неблагоприятными и для того, чтобы после смерти ее творца смогла сохраниться первая русская Механическая школа.

Нартов своим повседневным трудом по воспитанию молодежи создал тем не менее еще более широкую, чем отдельное учреждение, национальную инженерно-механическую школу, которую никто не мог закрыть.

Его ученики продолжали и после смерти своего учителя плодотворно работать в Академии наук, на монетных дворах, в арсеналах и других местах. Подготовленных им механиков можно было встретить на берегах Невы и Москвы-реки, у Днепра в Киеве и в Оренбургских степях.

Авторитет Нартова, как лучшего знатока и строителя машин, был к концу его жизни таким, что после заключения многих специалистов именно к нему обращались за окончательным суждением и решением судьбы предлагавшихся изобретателями механизмов и машин. В январе 1757 года Сенат указал, что умерший в предшествующем году Нартов решал такие научные и технические задачи, каких «как в России, так и нигде еще в европейских академических диссертациях всему ученому свету… публиковано не было».