Уильям Реймон - Мэрилин Монро. Тайна смерти. Уникальное расследование

Пэтти Моселла и Дэвид Становски высказались однозначно: их тетка не переносила, чтобы ее называли помощницей по дому или служанкой, а предпочитала называться платной компаньонкой. Эта деталь вовсе не была с ее стороны проявлением некой формы снобизма, просто она хотела ясности. Определение не устраивало ее потому, что оно не отвечало реальному содержанию ее работы.

Однако прочно укоренившийся в общественном сознании термин привел к изначальной ошибке. Платная компаньонка не имела никаких оснований следить по ночам за пациенткой, испытывающей психические трудности. А помощница по дому — имела.

Маррей осталась в ту ночь у Монро с совершенно четким заданием: поставить клизму нембутала и убедиться, что это поможет Мэрилин хорошо провести ночь.

Выдумал ли я все это? Вовсе нет, потому что в частной переписке с коллегой из Нью-Йорка Гринсон рассказал ей, что попросил Эйнайс в виде исключения остаться на ночь в доме актрисы [247] См. « Биография Мэрилин Монро ». . А в 1982 году, отвечая на вопросы полиции, Маррей подтвердила эти слова Гринсона. После многих лет повторения одного и того же текста, после стараний любым путем представить свое присутствие ночью в доме звезды обычным делом, бывшая помощница по дому изменила свои показания. И призналась следователям Джона Ван де Кампа, окружного прокурора Лос-Анджелеса, в том, что понятия не имела о ночных привычках Мэрилин, а также о том, какую одежду та надевала на ночь [248] « Отчет о расследовании, проведенном Отделом расследований окружного прокурора округа Лос-Анджелес », журнал « Oui », октябрь 1975 г. .

В ее незнании этого нет ничего удивительного: 4 августа 1962 года Эйнайс Маррей впервые в своей жизни провела ночь в доме Мэрилин.

Итак, Гринсон был предоставлен самому себе. Энджельберг не приходил, надежды на укол не оставалось, а Мэрилин больше не могла ждать.

Поле для маневра сжалось, словно шагреневая кожа. Единственный способ успокоить звезду состоял в том, чтобы дать ей дозу тем или иным способом. Конечно, в разговоре Энджельберг намекнул, что возможно было бы ввести нембутал с помощью клизмы. И психиатр ухватился за эту мысль.

Дом Энджельберга находился минутах в двенадцати езды. Было уже половина седьмого, время подгоняло. Жизнь Гринсона не была привязана к одной только Мэрилин — хотя иногда такое впечатление и складывалось из-за постоянного присутствия в ней звезды, — и Ральф с супругой решили в субботний вечер сходить куда-нибудь. Но прежде надо было заняться этой знаменитой пациенткой.

Вернувшись в дом без нескольких минут семь, Гринсон, следуя инструкциям Энджельберга, приготовил раствор и вручил его Эйнайс. Теперь он мог вздохнуть спокойно, гроза, казалось, миновала: через несколько минут Маррей поставит клизму, и в эту ночь Мэрилин забудет о своей бессоннице.

Врач ушел. Мэрилин прошла в спальню и начала готовиться ко сну. Манипуляция не заняла много времени у Эйнайс, и теперь она могла ответить на звонок Джо Ди Маджио-младшего и передать трубку звезде. Взрывы смеха не оставляли сомнения — звезда чувствовала себя лучше.

Примерно без четверти восемь вечера та вернула Маррей трубку городской линии. А затем, пожелав ей спокойной ночи, удалилась к себе. В течение некоторого времени, прежде чем сесть перед телевизором, Эйнайс могла слышать, как из спальни Монро доносились звуки песни Фрэнка Синатры.

Ночь обещала быть спокойной.

Спустя полчаса Питер Лоуфорд позвонил Мэрилин по ее личному номеру.

Он звонил в тот день уже во второй раз. За два часа до этого муж Пэт Кеннеди пригласил актрису приехать к ним домой на неформальный ужин с несколькими друзьями. Можно предположить, что Блондинка отказалась от приглашения под предлогом легкого недомогания. И теперь Лоуфорд позвонил, чтобы узнать о ее самочувствии. Мэрилин говорила слабым голосом и спустя несколько минут после начала разговора не могла закончить фразы. Она стала делать длинные паузы. Потом внезапно наступила тишина.

Лоуфорд испугался. Он положил трубку и попросил телефонистку проверить, все ли в порядке с линией. В тот же самый момент, словно в судороге, Монро поднесла трубку ко рту и связалась со службой передачи посланий Ральфа Робертса.

Огромная доза нембутала почти закончила свое действие. Слова актрисы превратились в невнятное бормотание.

Трубка становилась все тяжелее. Веки тоже. Дыхание стало замедляться. Лежа на животе с левой стороны кровати, она попыталась встать, но силы ее покинули, и она упала на телефонную трубку.