Владимир Соловьев - Быть Сергеем Довлатовым. Трагедия веселого человека

Все мы фигуранты какой-то странной, еще не написанной мелодрамы, которую без зрителей разыгрываем для самих себя.

— Коли зашла речь о даунах, в каждой хасидской семье один даун, другой гений, — говорю я.

— Дауны — сколько угодно, а где гении? Третий сорт выдаете за первый. По большому счету, среди евреев нет гениев, — наседает на меня мой друг-враг.

— Ну, а Эйнштейн? — припоминаю.

— Во-первых, теория относительности до сих пор не доказана и сомнительна, недаром он Нобельку отхватил не за нее, а во-вторых, автор теории относительности — не Эйнштейн, а его первая жена, Милева Магрич.

— Феминистская лажа! Это ей просто не мозгам. У Милевы не было особых способностей ни в математике, ни в физике, она даже не смогла — с двух попыток! — сдать выпускные экзамены в Политехникуме. У нее ни одной научной работы! А у Эйнштейна, помимо теории относительности, триста научных открытий и полторы сотни книг. «Персона века», по версии «Тайма».

— Кому ты веришь — «Тайму» или мне? Твой Эйнштейн — чистый китч: Эйнштейн со скрипкой, Эйнштейн на велосипеде, Эйнштейн с высунутым языком. Фу, какая гадость! Это же все еврейская раскрутка! Евреи евреев пиарят. Весь двадцатый век — жидовский: от Голливуда до Нобелевских премий.

У Стаса черный список плохих евреев — туда входят даже те, чье еврейство возможно или вероятно, но не доказано. Скажем, мараны, которые вынужденно скрывали свои корни, типа Торквемады или Франко.

— Так Торквемада для того и создал инквизицию, чтобы преследовать криптоевреев.

— Из чувства вины за свое собственное еврейство.

— Ты относишь понятие коллективной ответственности исключительно к евреям? А другие мараны — Сервантес, Пикассо, Франко, Фидель Кастро?

— А что в них хорошего?

Между нами еще раздрай по поводу альтернативной истории, которую я, будучи детерминистом, не признаю. Стас же только ею и живет, сомневаясь в закономерной связи и причинной обусловленности прошлого. Подозреваю, что и здесь все упирается в евреев, которых Стас хотя бы гипотетически пытается выдавить из мирового процесса.

— Закономерность на самом деле зависит от случайности и сама по себе есть цепь случайностей: случилось так, а могло иначе и даже наоборот. А потому, как ни относись к существованию твоей исторической родины в ее нынешнем виде — чудо-юдо двадцатого века или пагуба для всех народов, — но, если бы греки в свое время сумели подавить восстание Маккавеев, никаких проблем в Палестине сейчас бы не было.

— Господи, это же второй век до Рождества Христова!

— Ну и что с того? Вы же во сколько уже отсвечиваете в мировой истории!

Больше всего Стасу не дает покоя Библия. Само собой, Библия не оригинальна, говорит он: тот же Потоп, к примеру, и Ной под изначальным именем Утнапиштим, и даже гора Ништим, прообраз Арарата, впервые задолго до евреев и куда более поэтически описаны в шумеро-аккадском эпосе о Гильгамеше, но без всяких там морализаторских привнесений о Божьем наказании за человеческие грехи. А в целом Библия — семейно-племенная история: почему она должна быть главной религией мира? Ни одного археологического подтверждения тому, что в Библии описано, тогда как найдена, скажем, Гомерова Троя, микенские, критские, санторинские дворцы и фрески, египетские пирамиды, скульптуры, мумии, включая сотни тысяч набальзамированных кошек.

— Спасибо, — говорю, будучи сам страстным кошатником.

А как Библия тормозила науку своим вздорным летоисчислением или глупыми байками — один Иона в чреве кита чего стоит, ха-ха! Апология кровосмешения. Супруги Авраам и Сарра — брат и сестра. Напоив отца, родные дочки трахают по очереди Лота, чтобы понести от него. А чем занимается Онан, и ежу понятно.

— Стоп! — возражаю я. — Онанизм — нормальное и здоровое явление, как все теперь считают, и уж что точно — не одни евреи им занимаются. Как и инцестом — от древности до наших дней. И никаких деток с хвостиками.

— Проповедь садизма, — продолжает он. — К примеру, забивают кол в голову спящего человека.

— Так это же был их смертельный враг Сисара, который жестоко угнетал сынов Израилевых целых двадцать лет! Поделом тирану.

— А человеческие жертвоприношения? Иеффай и его дочь.

— А у кого их не было на той стадии развития?

Насквозь расистская книга — во имя своего Бога евреи уничтожают несчастных гоев: сыновья Иакова сначала заставляют весь город обрезаться, чтобы перейти в иудейскую веру, а потом нападают на ослабших и всех истребляют. И множество других примеров. А как иудеи уничтожили всех ханаанян, когда вернулись из Египта? Мне за ним не угнаться — безнадежно отстаю.