Софья Аверичева - Дневник разведчицы

25-е сентября.

Теорию сдала на «отлично». Практические экзамены проходят на Советской площади. Один за другим сдают ребята. Вот и моя очередь. Волнуюсь, как перед выходом на сцену. Сажусь, мотор работает чудесно. Это тебе не «Красный Октябрь»! Плавно включаю скорость, постепенно прибавляю газ. Убыстряю ход и точненько по линиям вывожу фигуры, начерченные мелом. Остается самая сложная — восьмерка. Сосредоточиваю все внимание, машина идет легко, плавно. Урра-а! Вот и восьмерка. Выезжаю из круга фигур и мчусь по площади. Делаю последний большой круг. Подъезжаю к комиссии.

— Отлично! Поздравляем.

26-е сентября.

Встаю чуть свет, одеваюсь, бегу в нашу фотомастерскую. Еще рано. Жду. Открыли в восемь. Сфотографировалась. Получаю еще мокрые снимки, бегу в автоинспекцию. Наконец долгожданное удостоверение у меня в руках. Мчусь в облвоенкомат. Но уже поздно, все разошлись.

Я подумала о том, что вся жизнь моя — ожидание! Живу, играю на сцене, работаю дома, дежурю в госпиталях, выезжаю с концертами. Но главное сейчас — ожидание ответа из военкомата.

28-е сентября.

Сегодня воскресенье. Дали мне записку в гараж обкома партии. Взяла мотоцикл и в четыре утра выехала за город, по Костромской дороге. Возвращаясь домой, размечталась… Возьмут меня в армию. Буду связистом-мотоциклистом. Повезу донесение, а фашисты за мной. Нажму на гашетку, перестреляю всех из пулемета, вырвусь из окружения, привезу ценнейшие донесения командованию. Или… возьмут меня в моторазведку. Прорвемся мы ротой в тыл противника. Налетим с тыла на село, где издеваются над нашими людьми. Уничтожим фашистов, освободим наших…

Не заметила, как въехала в город. Утром прошел дождь. Воздух чистый, свежий, по-осеннему бодрый. Город проснулся. На площади у театра Волкова газанула, не рассчитала, сшибла барьер цветочной клумбы, перевернулась несколько раз, обнявшись с мотоциклом, и осталась под ним лежать. Народу набежало! Охают, ахают, но никто не помогает выбраться из-под мотоцикла. А я не могу двинуть ни одним суставом. Правую ногу придавило, прижарило глушителем. И тут вижу… О, ужас, бежит милиционер, расталкивает: «Посторонитесь, посторонитесь!» Пропала моя головушка, отнимет он мои права, с таким трудом приобретенные. Но милиционер оказался замечательным парнем. Оттащил машину, подал руку: «Вставайте, гражданочка!» Очистил меня от грязи. Завел мотор, что-то выправил. «Садитесь, пожалуйста! Я сам мотоциклист, кое-что в нем понимаю!»

Благодарю милиционера. С трудом сажусь и мчусь от места моего позора. Около гостиницы лужа, врезаюсь в нее и окатываю грязной водой себя и человека в шляпе. Оказывается, это наш режиссер Аксель Францевич Лундин. Я останавливаюсь, извиняюсь. А он: «Я из вас хотел сделать Нину Арбенину — чудесную из чудеснейших женщин, а вы… в штанах, верхом на мотоцикле!..»

Бегу на спектакль.

Гримируюсь. Все тело ноет. Нога пылает. В зеркале бледное лицо. Гример Бобренко, наш дорогой «Алексеич», приносит косы. Завивает мои волосы. Я как во сне. Начинаю одеваться. Ого, все тело в синяках. На ноге пузырь и рана от ожога. Об этом становится известно всем за кулисами. Врывается актриса Галя Петрова. Она уже успела пройти курсы медсестер, даже участвовала в одном рейсе санитарного поезда, на котором под обстрелом немецких самолетов везли раненых из фронтового госпиталя в Ярославль.

Осмотрела меня, принесла примочки, бинты, вату. Третий звонок. С трудом поднимаюсь, еле добираюсь до сцены. На сцене легче, все забываю. После спектакля обливают меня всякими лекарствами — йодом, зеленкой, примочкой, забинтовывают до пояса. Добираюсь до дому, до кровати и впадаю в какое-то забытье.

29-е сентября.

Сегодня все только и говорят о митинге молодежи в Москве. Радио передает волнующие речи поэтессы Маргариты Алигер, поэта Николая Асеева. Речь партизана Югославии Велемира Влаховича потрясает. Рубэн Руис Ибаррури обратился к молодежи Европы и Америки с призывом отдать все силы на борьбу с фашизмом. Страстно звучали слова Героя Советского Союза летчика Виктора Талалихина.

30-е сентября.

Пролежала два дня, но надо работать. Каждая замена актера на роль тяжело отражается на всем коллективе. Пришла в театр, и стало легче. Чувствую, что выздоравливаю.

2-е сентября.

Вчера вызвали меня в горком комсомола и предложили выступить на антифашистском митинге. Всю ночь волновалась. Что сказать и как сказать, чтоб передать всю свою ненависть к фашизму, который залил кровью Европу, который топчет нашу родную землю.