Максим Макарычев: Валерий Харламов

Они были и остались настоящими мужиками. Как учит традиция русской театральной школы, актер может не выйти на сцену только в одном случае — если он мертв. Наши хоккеисты выходили на лед в таком состоянии, при котором обычные люди лежат пластом в постели и продлевают больничный. Друг Харламова хоккейный исполин Валерий Васильев перенес микроинфаркт прямо на льду, но продолжил матч, хотя и вернулся на скамейку без чувств. Тот же Васильев однажды снял в раздевалке хоккейную крагу, полную крови. Ему буквально раздробили руку, а он продолжал сражаться. Или Анатолий Фирсов, проводивший ключевую игру чемпионата мира с температурой 39 градусов и сказавший врачу, что у него «всего лишь» 37. Или Геннадий Цыганков, отыгравший несколько игр первенства планеты с трещиной в кости.

«В хоккей играют настоящие мужчины. Трус не играет в хоккей» — эти слова из самой популярной отечественной песни о любимой игре лучше всего отражают мужество отечественных спортсменов. Они и стали легендами в сражениях, которые выигрывали благодаря своему упорству и трудолюбию.

«Мы не просто играли, демонстрируя свою тактическую или техническую выучку, мы “бились”… Да, бились, не боялись идти на самые болезненные столкновения, не боялись ни ушибов, ни травм. Мы цеплялись при подъеме на вершину за каждый выступ, находили каждую щель, куда можно было поставить ногу, — всё, что помогало росту нашего мастерства… Другого пути к вершинам нет. Как бы талантлив ты ни был, только тренировки, упорные, настойчивые тренировки, где в полной мере проверяются сила воли и терпение спортсмена, его характер, умение справляться со всеми препятствиями и неожиданностями, позволяют рассчитывать на успех», — писал Валерий Харламов в своей биографии.

Они сражались за Родину . Это была действительно битва за Родину. За ту страну, которая победила коричневую чуму. Страну, в которой еще были свежи трагические воспоминания о том, какой ценой была достигнута победа. За ту страну, которая в едином порыве, «болея за наших, за родных», разве что не прислонялась к экранам телевизоров. В коммуналках. В больницах. В аэропортах в минуты ожидания перед вылетом рейсов.

Они сражались за ту страну, в которой не было ни мобильных телефонов, ни айпадов, как сейчас, а люди ждали эти хоккейные матчи с блестящими глазами, как ждут салют. Зная, что салют непременно будет. И будет в честь этой победы.

Они сражались за Родину. И чаще всего побеждали.

Это книга о человеке, которого болельщики на многих стадионах великой страны в знак особой симпатии перед его талантом и человеческими качествами называли не по фамилии. Но только по имени: Валерой, Валерочкой. Вне зависимости от клубных пристрастий. Харламова любили все. «Публику не проведешь. Не случайно мало кто из самых одаренных хоккеистов пользовался у многомиллионной хоккейной аудитории такой любовью и таким уважением, как Харламов», — очень точно сказал по этому поводу легендарный Тарасов.

Это книга о человеке высочайших моральных принципов, который никогда не был демагогом и морализатором, как некоторые титулованные «учителя жизни», но, несмотря на всё свое величие и популярность, оставался простым и добрым парнем. «В нем была простота, но не было простодушия», — несколько раз сказал в беседе с автором этих строк близкий друг Харламова Вадим Никонов. После его смерти, как выразился еще один его друг, Владимир Винокур, хоккей стал пресным и скучным. Эта книга о человеке, который беззаветно любил свою родину, уважал старших, искренне любил заниматься с детишками, и если бы не трагическая гибель, то, как уверяли меня люди, близко знавшие его, наверняка стал бы детским тренером.

В этой книге большое место занимают воспоминания людей, знавших Валерия Харламова. Она и задумывалась-то и создавалась для того, чтобы помнили. И стар, заставший его игру на льду, и млад, знающий о нем по «легендам». Эта книга о том, каким светлым, честным и порядочным человеком был Валерий Борисович Харламов, которому злодейка-судьба отмерила лишь 33 года жизни.

Об уникальном таланте Харламова однажды было сказано очень точно и емко: «Шайба, посланная им, имеет глаза». «Где-то я прочитал, что поэзия — это то, что нельзя пересказать словами. Игра Харламова была хоккейной поэзией, очарованием загадки и фантазии. Валерий и сам не всегда знал, как в следующую секунду будет обыгрывать соперника, куда и кому будет отдавать шайбу. Но главное, что экспромт получался часто, лишний раз подчеркивая величие Харламова», — признавался трехкратный олимпийский чемпион Виталий Семенович Давыдов, который и на тренировках сборной, и в играх «Динамо» против ЦСКА имел возможность воочию убедиться в уникальном таланте армейского хоккеиста.