Вальтер Шелленберг - Мемуары [Лабиринт]

На следующий день, тщательно поразмыслив над советом Мельхорна, я отклонил его. В глубине души я был готов принять новое назначение, и сообщил Мельхорну, что надеюсь на свое умение и усердие и они помогут мне преодолеть трудности, которых он опасается. Больше Мельхорн не пытался уговаривать меня отказаться от своего назначения. Он даже высказал готовность помогать мне по мере своих сил и возможностей.

Я возвратился в Берлин с твердым намерением целиком посвятить себя работе в 6-м управлении. Сначала я постарался лично познакомиться со всеми сотрудниками центрального управления и наших отделений за границей. Принимая их, я предварительно изучал «визитную карточку» каждого посетителя, то есть его личное дело. Ночами я работал над документами и подготовкой текущей информации. Немало трудных минут доставили мне необходимые изменения в личном составе, так как неоткуда было набрать новых способных работников. Мое часто весьма немилосердное поведение в этом вопросе создало мне немало врагов; они постоянно настраивали Гейдриха против меня, так что иногда я чувствовал себя не начальником управления, а загнанным псом и частенько вспоминал слова Мельхорна. В конце концов я с головой ушел в работу и медленно сплетал одну за другой разведывательные сети. Я проверял все документы, и не было ни одного сообщения, под которым бы не стояла моя подпись. Это позволило мне вскоре обнаружить многочисленные неполадки. Так, например, в сообщениях агентов не делалось элементарного различия между донесениями, содержащими вероятностную оценку ситуации, и донесениями, в которых перечисляются твердо установленные факты, не говоря уж о какой-либо методичной совместной работе между оперативным и аналитическим звеньями.

Изменения в личном составе, осуществленные мной, затронули почти каждого, в результате чего против меня возникла настоящая фронда, использовавшая свои связи с партийным руководством и имперскими ведомствами.

Постепенно я вскрывал и другие недостатки. Так, были обнаружены большие упущения и неразбериха в области распределения валюты и учета расходов. Я использовал это обстоятельство, чтобы назначить генеральную ревизию. Тем самым я хотел одновременно создать своего рода «начальный баланс», чтобы мне впоследствии не пришлось отвечать за ошибки прошлого. Однако трудность здесь заключалась в том, что из соображений безопасности я не мог позволить финансово-ревизионной комиссии ознакомиться со всеми аспектами нашей работы. Гейдрих, по совету Мюллера и Штрекенбаха, воспользовался этим обстоятельством как поводом для того, чтобы дать указание главе ревизионной комиссии во всех случаях, когда я ставлю комиссии ограничения, собирать «подозрительные материалы» (с задней мыслью прикрыться мной) и представлять их ему. То, что он в разговорах со мной никогда не затрагивал эту тему, было типично для него. Легко представить, как трудно мне было в таких условиях убеждать такого человека как Гейдрих в необходимости расширения сферы моей компетенции. Он требовал одного — снабжать его информацией; ему нужны были ценные и важные сведения, чтобы выглядеть в высоких кругах в хорошем свете. И все же мне постоянно удавалось получать от него полномочия на осуществление моего плана: например, создание пунктов связи с различными министерствами, и право информировать непосредственно министров соответствующих министерств, с целью наладить с ними необходимое сотрудничество. Теперь зависело только от меня, как мне удастся использовать в будущем эти полномочия.

Тем временем наши противники стали наносить первые удары.

12 июля 1941 года, совершенно неожиданно для нас, американцы высадились в Исландии, чтобы оказать поддержку англичанам. Ведомство Канариса вообще не располагало никакими сведениями об этом. В мое управление пришло всего лишь одно сообщение из Дании, которое могло бы нас натолкнуть на мысль о назревающих событиях; но оно застряло у Гиммлера. Таким образом, Гитлер узнал о случившемся только из зарубежной прессы, да и то с большим опозданием, так как органы министерства пропаганды, ведавшие доставкой зарубежных газет, плохо функционировали. Он поручил Гиммлеру безотлагательно организовать нашими силами пресс-службу в нейтральных странах — задача, которую в военное время решить было совсем не просто.

Я заслал своих людей, подставных лиц, в зарубежные издательства, а для доставки использовал компанию «Люфтганза», Среднеевропейское туристское бюро, а в особых случаях специальных курьеров. Через несколько месяцев я синхронизировал бессмысленную двойную работу в этой области при помощи надлежащих учреждений министерства иностранных дел и министерства пропаганды.