Иона Якир - КОМАНДАРМ Якир. Воспоминания друзей и соратников.

...В Тирасполе Иона редактировал военную газету, писал статьи и заметки, которые подписывал псевдонимом «Ионыч». В более поздние годы он писал мало и редко, но вкус к литературной работе сохранил до последних дней жизни. Во всяком случае, будучи уже командующим войсками округа и членом Реввоенсовета СССР, он всегда уважительно относился к литераторам, журналистам и считал, что они стоят в общем строю и помогают воспитывать войска в духе партийных ленинских требований.

С большой теплотой и добродушным юмором рассказывал мне Иона о том, как он стал командиром китайского батальона.

- Понимаешь, однажды ночью будят меня. В чем дело? Пришел, говорят, какой-то китаец, поговорить хочет. Давайте, говорю, его сюда. Входит китаец и жестами зовет меня во двор. Зачем? Выхожу, а во дворе толпа китайцев. По окрику «Васики» - так назвал себя ночной гость - все подтянулись как по команде «Смирно». Ну, а потом мы кое-как договорились. Китайцы решили воевать за Советскую власть. Создали мы целый батальон, а командиром стал еще один китаец... Иона Якир!

Весь рассказ сопровождался энергичной жестикуляцией, уморительной мимикой и веселым хохотом.

По отзывам Ионы, китайцы были очень честными, выносливыми и стойкими воинами. Если рядом от вражеской пули или гранаты погибал друг или брат, китайский боец задерживался только на две-три секунды, чтобы прикрыть глаза убитому. И опять кидался в бой. А уж если было приказано не отступать, то никакая сила, кроме слова командира, не могла заставить любого «Васику» уйти со своего места.

Особенно, помнится, Иона расхваливал бойца по фамилии Сен Фу-ян. Тот пользовался среди красноармейцев китайцев большим авторитетом. Часть китайских бойцов погибла на советской земле, часть потом вернулась на свою родину. Все, кто остался жив, насколько я знаю, сохранили добрую память о русских большевиках и о своем бесстрашном командире «капитане Якила».

Тираспольекий отряд, как известно, отходил из Бессарабии с боями через Одессу - Вознесенск-Екатеринослав. Под Екатеринославом Иона был тяжело контужен и ранен, и его, потерявшего сознание, увез санитарный поезд. Товарищи уже решили, что он не жилец на этом свете, и даже разобрали, по фронтовой традиции, его личные вещи на память. Однако одна медицинская сестра выходила его. Когда Иона немного оправился, он взял костыль - второго не нашлось - и начал пробираться к остаткам своего отряда.

Нелегким, вернее очень тяжелым и опасным, был этот путь, но Иона все же добрался до своих и нашел их в Воронеже.

Я в это время находилась в Харькове и каждый день с нетерпением ждала весточек от любимого человека. Почта фактически не работала, письма не приходили, и я всякими правдами и неправдами добивалась сведений о Якире. В то время я еще не была его женой, поэтому во всех учреждениях, куда обращалась, ко мне относились недоверчиво, не очень внимательно, а то и просто отмахивались.

И все же я узнала, что Иона жив, а штаб 8-й армии, или Южной завесы, размещается где-то в районе Воронежа - Лиски. Я была молода и неопытна, и мне все казалось легко достижимым. Во всяком случае, желание увидеть любимого человека было так велико, что я, к ужасу моей сестры, решилась на безумный в то бурное время шаг - ехать в Воронеж. Отговорить и удержать меня не мог никто, и я двинулась в путь.

Теперь об этом даже страшно вспоминать. Харьков оккупировали немецкие войска. Демаркационная линия проходила где-то между Белгородом и Курском. Зима. Поезда ходят редко, нерегулярно и забиты до отказа. Свирепствует тиф и даже холера. Деньги обесценены и мало кого интересуют. В общем, ни дать ни взять - сплошное хождение по мукам. И все же я добралась до Воронежа, где, как уже упоминала, нашла новых друзей Ионы, а его самого не застала - он в это время находился в районе Коротояка.

Теперь я имею возможность пользоваться некоторыми архивными материалами, поэтому позволю себе привести выдержку из представления Якира к первому ордену Красного Знамени. Текст представления сжато, но выпукло характеризует боевую деятельность Ионы в те дни.

Вот что писал в представлении начальник 12-й дивизии Любимов: «...Благодаря только настойчивости, крайнему напряжению всех сил 12-я дивизия одолела казаков Краснова, захватила Лиски и вышла на линию Икорцев. Дивизия обязана своим успехом главным образом энергии и деятельности члена РВС 8-й армии т. Якира. Он проявил неутомимую деятельность, железную волю и энергию. Не смущаясь ни временными неудачами, ни случайными поражениями, твердо веря в счастливый исход операции, т. Якир вел железной рукой подчиненных ему красноармейцев к победе. Непрерывный тяжелый труд в течение трех недель надломил его израненный организм, но, уже будучи больным, он продолжал руководить операциями и, собирая последние остатки сил, еле вставая с постели, т. Якир в грозные минуты, когда колебались полки, сам встал в ряды их на поле сражения. Когда в минуту смятения полки отошли к Коротояку, т. Якир лично их устроил и, дав отдохнуть, повел в контрнаступление, взяв Коротояк, на плечах отступающих казаков ворвался в Лиски и нанес им поражение. У Коротояка, уговаривая отступающих в панике красноармейцев, т. Якир был смят не рассуждавшей массой и чуть не расстрелян. Все эти неудачи не сломили железную волю т. Якира, и РВС дивизии свидетельствует, что достигнутый успех в овладении военно-стратегическим узлом Лиски и выход наших полков на линию Икорцев всецело должен быть приписан боевой деятельности т. Якира...»