Михаил Катуков - Как я бил Гудериана

Кребс… Он был вестником, который утром 1 мая принес в бункер сообщение о том, что советское командование согласно лишь на немедленную и безоговорочную капитуляцию берлинского гарнизона и отвергает какие-либо переговоры с гитлеровцами. Это сообщение вызвало целую волну самоубийств. Покончил с собой и Кребс. Мы поблагодарили Шевцова и покинули бункер. Уличные бои в Берлине закончились. Соединения и части армии построились на плацу.

По приказу нам предстояло покинуть город, передислоцироваться в новый район – Берлин уже жил мирной жизнью, но на других участках советско-германского фронта еще шла война. Советские войска вели бои с армиями Шернера, Мантейфеля и других нацистских генералов. Численность этих армий превышала полтора миллиона человек.

Каждый день приходили сообщения, что целые соединения гитлеровцев сдаются в плен союзникам, но с фанатичным упорством дерутся с нашими войсками.

Утром 3 мая мы хоронили боевых друзей, отдавших свои светлые жизни в последних боях за Берлин. В скорбном молчании обнажили головы гвардейцы. Вырастали могильные холмы у Бранденбургских ворот и в Трептов-парке. Венки, нежные весенние цветы…

Итак, Берлинская операция закончилась. Но уверен, что она еще многие годы будет волновать воображение писателей, историков как высшее проявление военного духа, морального потенциала народа, вложившего в последний, решающий удар всю свою страсть, всю жизненную силу, твердую волю и упорство.