Георгий Красковский - На дорогах войны

Иван Захарович Птицын — директор антирелигиозного музея в Загорске и одновременно научный работник. Здесь же вместе с ним работает его друг Георгий Федоров. Надо раскрыть тайны древних плит и надписей, восстановить правдивую историю лавры, а вместе с тем помочь людям освободиться от слепой веры таинства. Вот еще одна фотография того времени — Иван Захарович с группой рабочих и ученых во время раскопок. В центре любимый профессор. На Птицыне белая рубашка, чуть стянутая у шеи галстуком. Теперь всем своим обликом он напоминает человека тонкого интеллектуального труда. Руки его касаются хрупких древних предметов — по ним он читает историю свой Родины.

Птицына не покидает заветная мечта — совершить поход к острову Ахилла. Он часто делится этой мыслью со своим другом. Они не только много говорят о предстоящей экспедиции, но и готовятся к ней. Возможно, удастся направиться в экспедицию летом…

Война оборвала его мечту. Ушел на фронт друг Ивана Птицына Г. Б. Федоров. Птицын едет в Москву, настаивает, чтобы его отправили добровольцем на фронт, ведь он военный моряк. Ему возражают, он ученый и его долг сейчас — сохранить научные ценности. Вот приказ — вывезти имущество Загорского музея на Урал.

На барже по Москве-реке увозит Птицын экспонаты музея, заколоченные в деревянные ящики. В Соликамске баржи задерживаются, и Птицын на несколько часов заезжает в Ашу проститься с гостившей здесь женой и маленьким сыном Леонидом.

— Ты скоро вернешься? — спрашивает жена и он честно отвечает:

— Нет.

Сдав научные ценности на хранение, Иван Птицын добровольцем уходит на фронт. Черное море. Все эти годы сюда устремлялись его мечты — мечты археолога. Ведь где-то здесь, за горизонтом, остров Ахилла, остров его мечты.

Иван Птицын — командир отряда советских военных катеров. Каждый день по нескольку раз отчаянные бои. Первое ранение и госпиталь. И снова морские бои. Каждый день и каждый час подстерегает смерть, слабого она находит быстрее. Иван Птицын это хорошо знает. Своим четким, размашистым почерком заносит он в записную книжку слова Дмитрия Фурманова:

«Если быть концу — значит надо его взять таким, как лучше нельзя. Погибая под кулаками и прикладами, умирай агитационно! Так умри, чтобы и от смерти твоей была польза. Наберись сил, все выверни из нутра своего, все мобилизуй у себя — в мозгах и в сердце. Не жалей, что много растратишь энергии — это ведь последняя твоя мобилизация!»

Если случиться концу, то он умрет с пользой для дела. Еще один дерзкий рейс в тыл врага, второй, третий. Но однажды, когда катера, выполнив задание, возвращались на базу, катер командира потопила вражеская бомба.

— Мы получили письмо из военкомата, — вспоминает Екатерина Матвеевна. — Жена его у нас была, читала. Я стою, смотрю, а у нее по щеке-то крупная слеза катится: «Видно, от Ванюши не получать больше нам писем». — Вот так она проговорила, и слеза у нее на бумагу упала…

Да, писем от Ивана Птицына получать больше не пришлось. Но в тот роковой час Черное море не сомкнуло над ним своих волн, а бережно вынесло его, тяжело раненного, на безымянный остров. Ветер на лету разбрызгивал морскую пену, а Иван Захарович Птицын слабеющей рукой что-то писал в свою записную книжку. Пройдет много лет и его друг Георгий Федоров узнает, что и в предсмертный час не покидали Ивана Птицына мысли о древнем острове Ахилла. В бреду горячки виделись умирающему моряку пещера и статуя древнегреческого героя.

Годы хранили о нем молчание. Георгий Борисович Федоров после демобилизации поступил в аспирантуру Института археологии Академии наук. В 1946 году защитил кандидатскую диссертацию, а через несколько лет докторскую. Не один раз с болью вспоминал он друга, пропавшего без вести. Вечерами в лагере экспедиции, беседуя у костра с молодыми археологами, он рассказывал о погибшем товарище — веселом, мужественном ученом-романтике, которого всю жизнь, пока жил, влекла мечта о неведомом острове.

Но след Ивана Птицына не затерялся. Через четырнадцать лет на одном из островов в Черном море пограничники обнаружили останки человека и планшет с записной книжкой. Эти записи Ивана Захаровича Птицына дошли до его друзей.

«С глубокой скорбью заново переживали мы его утрату, — пишет Г. Б. Федоров. — Моя жена Марианна Рошаль — кинорежиссер и сценарист. Я много ей рассказывал о Ване, показывал его фотографии, которые бережно храню со студенческих лет. И вот мы с женой решили посвятить его памяти фильм — фильм об археологах, об экспедиции на остров Ахилла. Хотелось, чтобы люди, посмотрев фильм, прочитав посвящение, по-доброму вспомнили бы его, отдавшего жизнь за свободу и мир, за счастье людей».