Борис Тагеев - Русские над Индией

Солдаты покорно идут, и только немногие из них ропщут на долгие приготовления.

- И чего, право, гоняют только зря, - ворчали некоторые, - хуже, чем на службе, измаяли: все смотры да смотры...

И действительно, чуть ли не два раза в день производились различные смотры разными лицами, и солдат за несколько верст для этого гоняли в полной походной амуниции.

- Уже скорее бы выступать, - ворчали солдаты. - Ей-ей, надоело.

Вот фельдфебель осматривает одетую в амуницию роту и поправляет резким, порывистым движением неправильно скатанную шинель рядового.

- Ишь ведь, черт, словно баба, шинель скатал - иди, перекатай! грозно обращается он к солдату, и тот, повернувшись кругом, бежит исполнять приказание начальника.

- Ну, вольно, ребята, оправиться! - командует фельдфебель, и начинается кашлянье, сморканье, и солдатские остроты сыплются со всех концов роты.

- А куды это мы пойдем, господин фельдфебель? - улыбаясь во весь рот, заискивающим тоном спрашивает один из солдат "хозяина роты".

- А куды поведут, туды и пойдешь, - отвечает тот.

- Нет, правда, господин фельдфебель? - не угомоняется солдат.

- На Памиру, значит, по суседству с китайцем и "аванганцем", отвечает фельдфебель.

Но солдат не успокаивается.

- А позвольте спросить, господин фельдфебель, для чего столько войска туда посылают? - спрашивает он.

Фельдфебель, и сам не зная, что ответить ему, сердито отворачивается и командует: "Смирно! Справа по порядку на первый и второй рассчитайсь!"

И по роте, то громко, то тихо выкрикиваемые, слышатся отрывистые "первый! второй!" и т. д.

Приготовления длились с лишком два месяца, и наконец к 1 июня было все готово, маршрут был получен, и выступление назначено на 2 июня.

На большой площади, против казарм маргеланского гарнизона, выстроились войска покоем{18} в ожидании прибытия начальников. Ружья составлены, и люди разбрелись кучками по площади; везде царит веселое оживление. Вдруг раздалась команда: "В ружье!" - и в один момент все были в порядке. К отряду приближалась группа всадников, впереди которой на буланой лошади в белом кителе и фуражке скакал молодой полковник с Георгиевским крестом в петлице, это был начальник отряда полковник Ионов.

- Здорово, братцы! - немного картавя, приветствовал он отряд, круто осадив лошадь и грациозно отдавая честь.

- Здравия желаем, ваше высокоблагородие! - рявкнуло полторы тысячи грудей.

- Вольно, оправиться! - сказал полковник, и снова оживление воцарилось над отрядом.

Один за другим прибывали к отряду начальствующие лица, пришли остающиеся войска отдать честь уходившим, и наконец приехал командующий войсками генерал-майор Корольков. Началось богослужение. Веселость сразу исчезла с лиц солдат. Они прилежно молились, крестя свои загорелые лбы и кладя поклоны, а затем каждый приложился ко кресту.

После окончания этой церемонии людям была предложена чарка водки. Командующий войсками провозгласил тост за здоровье Государя Императора, и при звуках русского гимна грянуло дружное "ура". Затем с чаркой в руке выступил вперед обожаемый солдатами командир 3-й Туркестанской линейной бригады боевой генерал Саранчов.

- Ребята! - начал генерал, когда затих последний крик. - Поздравляю вас с походом и надеюсь, что вы так же свято и безропотно совершите возложенное на вас тяжелое дело, как совершали его ваши предшественники, славные покорители Туркестана! Помните, что Туркестан всегда гордился своими храбрыми воинами, пусть же и на сей раз в летописи его прибудет еще один, покрытый славою поход. Если придется вам столкнуться с халатниками, то проучите их по-русски, как учили мы и хивинцев, и кокандцев. Помните, что за Богом молитва, а за царем служба не пропадают. Пью за ваше здоровье, ребята. Ура!

После речи бригадного стали подходить к водке нижние чины, каждый благоговейно брал чарку и опрокидывал ее в рот, как бы боясь оставить на ее дне хоть капельку казенной водки.

Под огромным шатром, поставленным посреди плаца, идет прощание офицеров со своими семействами. Многие дамы плачут, отцы с грустью держат на руках своих детей.

Поодаль, около расположившихся под тенью дерев солдат, собрались кучки народа и сартов, а также баб-солдаток, провожающих своих мужей; некоторые из них воют.

Раздался сигнал сбора.

Роты выстроились; прежде всего двинулся авангард, а за ним потянулся весь отряд под звуки марша и грохот барабанов. Раздалась солдатская песня, среди которой выделялось громкое выкрикивание подголоска.