Е Тарле: Северная война и шведское нашествие на Россию

Вторая, третья, четвертая, пятая главы посвящены рассказу о нашествии шведов на русскую территорию, начавшемся весной 1708 г. и закончившемся отчасти физическим уничтожением, а отчасти пленением всей шведской армии 27 июня под Полтавой и 30 июня 1709 г. под Переволочной и бегством Карла XII в Турцию. Здесь дан анализ обстоятельств, приведших к этой блистательной победе русской армии над агрессором и к разгрому шведской армии, не только считавшейся непобедимой, но и на самом деле бывшей по своим боевым качествам первой во всем тогдашнем западноевропейском мире. Особое внимание посвящено тут русской народной войне против шведского агрессора, не только могущественно содействовавшей полнейшему, безнадежному провалу изменнического предприятия гетмана Мазепы, но и подготовившей, конечную шведскую катастрофу под Полтавой и Переволочной.

Наконец, в последней (шестой) главе рассматриваются ближайшие политические последствия Полтавской победы как для Швеции, так и для России. Эта глава является как бы послесловием и, подобно первой, вводной главе, выходит за точные хронологические пределы основной темы моей работы, но (тоже подобно первой главе) она совершенно необходима для полного понимания всего значения великой победы русского народа над вторгшимся в Россию агрессором.

Как в первой, вводной, главе, так и в шестой, заключительной, конечно, изложение событий далеко не так подробно, как в пяти главах, посвященных навеки памятной истории 1708-1709 гг. Автор ни на минуту не упускал из виду, что он пишет историю не всей Северной войны, но только героической борьбы, происходившей на русской территории, куда весной 1708 г. вторгся и где в июне 1709 г. нашел свою полную гибель агрессор.

Этот год непосредственной борьбы России за свое государственное самостоятельное существование бесповоротно определил счастливое для русского народа окончание всей Северной войны.

В долгой исторической эпопее сопротивления России всем агрессорам, периодически пытавшимся подчинить ее своей воле и своим интересам, катастрофическая гибель шведских захватчиков навеки заняла по праву одно из самых выдающихся мест.

Глава 1. Северная война до вторжения шведской армии в пределы России. 1700-1708 гг.

1

Первая четверть XVIII в. была тем периодом историй русского народа, когда на несколько поколений вперед решалась его историческая судьба. Прямые потребности его дальнейшего экономического развития, необходимость преодолеть хотя бы отчасти большую экономическую и техническую отсталость, повелительно дававшая себя чувствовать потребность покончить с многими обветшалыми и тормозящими пережитками старины в практике правительственной деятельности все это поставило еще в допетровском поколении перед сколько-нибудь прогрессивно и самостоятельно мыслившими людьми грозный вопрос о возможности дальнейшего сохранения государственной безопасности и даже о национальном самосохранении в широком смысле этого слова, если остаться при рутинном быте, политическом и общественном, при рутинной непримиримо консервативной идеологии, при отказе от сколько-нибудь активной внешней политики. Эта политика неминуемо должна была продолжить линию дипломатической и военной деятельности Ивана Грозного в непременно вывести Россию к морю. Требовалась ускоренная, трудная и, главное, одновременная работа в двух областях: нужно было торопиться проводить одну за другой хотя бы необходимейшие внутренние реформы и в то же время вести долгую войну против грозного, прекрасно вооруженного, озлобленного и беспощадного врага.

Русский народ нашел в себе могучие силы и неисчерпаемые средства, чтобы поднять на свои плечи и вынести на себе неимоверное бремя этой двойной внутренней и внешней работы. Русский народ создал Петербург, новую армию и первоклассный флот, не только отстоял свою самостоятельность от отчаянных нападений неприятеля, но и сделал Россию державой мирового значения. И одновременно стад на путь нового политического развития, которое при всех своих темных, отрицательных сторонах все же было явлением прогрессивным сравнительно со стариной. В этой гигантской работе русский народ выдвинул на руководящее место личность, исключительную по своим гениальным разнообразным дарованиям, по своей неукротимой энергии, по смелому дерзанию, по крайней мере в отношении методов, какие Петр пускал в ход. Эта черта и заставила некоторых авторов, писавших о нем, впасть в историческую ошибку, называя время Петра "революцией". До революции Россия должна была еще прожить двести лет, и незачем вносить методологические и терминологические неточности в изучение громадной реформаторской деятельности Петра. Энгельс сопоставил Петра с Фридрихом II, королем прусским. Он это сделал именно затем, чтобы сказать о Петре: "Этот действительно великий человек", а говоря о Фридрихе, поставить слово "великий" в иронические кавычки{1}.