Владимир Воронов - Морские истребители

- Давай с тобой взлетим во время митинга и покажем класс в честь Победы, - предложил Сергей.

Позвонил по телефону.

- Алексей Петрович, есть предложение взлететь парой во время митинга и пилотажем со стрельбой отсалютовать в честь Победы, - сказал я.

Опытный и очень тактичный капитан Земницкий по-дружески ответил:

- Я понимаю тебя. Знаю, что сердце разрывается от радости н хочется сотворить что-то невероятное. Но пусть верх возьмет разум. Не лучше ли обойтись без вылета?

Трудно было возразить.

- Пожалуй, вы правы. Придумаем что-нибудь без вылета.

Решили во время митинга, когда раздастся всеобщее «Ура!», присоединить «свой голос» залпом из всех огневых точек дежурных самолетов. Собрал летчиков и довел задачу:

- Развернуть все самолеты носом в сторону моря. По команде запустить моторы и дать три длинных очереди из всех точек с интервалом две секунды. После салюта пополнить боезапас до полного.

К назначенному времени все летчики заняли свои места в кабинах и приготовились к стрельбе. По сигналу старшего техника звена Гриля запустили моторы.

- Командир, митинг начался, уже кричат «Ура!», - сказал Суховицкий, вскочив на плоскость моего «яка».

Нажимаю на кнопку передатчика на секторе газа и даю команду:

- Огонь!

Почти одновременно воздух разрезал залп из четырех пушек и восьми пулеметов. Повторяю команду по радио:

- Огонь! Огонь!

Наш салют с боевых самолетов на аэродроме слился с многоголосым «Ура!» всего личного состава полка в честь Великой Победы. Возбужденные и счастливые летчики и техники дежурного звена собрались возле моей машины.

- Вот это салют!

- Здорово получилось!

Неведомо откуда появились бидоны с красным виноградным румынским вином. Некоторые предлагали отметить радостное событие. Слышались голоса:

- Братцы, победа! Боевое дежурство теперь ни к чему…

- Против кого воевать-то?

Пришлось кое-кого убеждать и призывать к совести. Боевое дежурство есть боевое дежурство, и никаких послаблений не должно быть. Надо отдать должное моим летчикам: Денисову, Мухину, Карякину, все они поддержали меня, проявили должную выдержку.

Через несколько часов к нам пришел заместитель командира по политчасти майор Пятницкий и принес текст приказа Верховного Главнокомандующего. Я построил личный состав дежурного звена, и он зачитал текст приказа. Навсегда запомнились слова: «Великая Отечественная война, которую вел советский народ против немецко-фашистских захватчиков, победоносно завершена, Германия полностью разгромлена.

…Москва от имени Родины салютует доблестным войскам… тридцатью артиллерийскими залпами из тысячи орудий». И, как во всех приказах, в заключение такая знакомая и дорогая всем фраза: «Вечная слава героям, павшим в боях за свободу и независимость нашей Родины!»

И в этот момент все, кому довелось во время войны терять боевых товарищей и друзей, вспоминали тех, кто не дожил до светлого дня Победы…

С наступлением темноты мы закатили самолеты в ангар и направились в общежитие на отдых. Во всех комнатах, где жили летчики и техники, стояли невероятный шум и веселье. Безучастных не было, всем хотелось любым доступным способом выразить радость и ликование по случаю Победы. В некоторых комнатах раздавались нестройные голоса, пытающиеся затянуть любимые фронтовые песни «Темная ночь», «Землянка», «Дороги».

В общей большой комнате, где располагались офицеры-техники, слышался громкий голос Саши Дюпина. Стоя па койке, он читал Владимира Маяковского:

Слушайте,

товарищи потомки,

Агитатора,

горлана- главаря.

- Саша, - закричали мы, - Есенина почитай. Умел Дюпин читать Есенина и любил. И вот зазвучали в нашей горластой, удалой солдатской компании простые и удивительно тонкие, по-домашнему простые есенинские стихи.

…Устав таскаться

По чужим пределам,

Вернулся я

В родимый дом.

Зеленокосая,

В юбчонке белой,

Стоит береза над прудом.

Какая великая сила у поэзии. Способная возмутить, вдохновить, поднять на бой, она умела и так вот умиротворить казалось бы совсем загрубевшие сердца и души воинов. Веяло от стихов теплом родного дома, любящего и ждущего сердца. Веяло миром и Родиной.

- Дюпин, - вдруг тихо сказал Сутырин, - давай вспомним друзей боевых.

Все замолчали. И зазвучали непритязательные стихи самого Саши. Были простыми эти стихи и, наверное, не очень талантливыми, по посвящались они павшим друзьям, не дожившим до радостного дня. И потому воспринимались особенно близко.