Дмитрий Быстролётов - Пир бессмертных - Книги о жестоком, трудном и великолепном времени. Цепи и нити. Том VI

— От кого?

_ От владельцев: концессионеров, правительственных учреждений, губернатора.

_ В отношении поездки в Итурийский лесной массив мне придется обратиться…

— Только к его превосходительству господину губернатору — представителю собственного кабинета его величества, занимающего и пост личного секретаря ныне правящего короля.

— Нет, нет, мсье. Хлопотать бесполезно, поскольку вы фактически не имеете серьезной цели: вы — не ученый, не миссионер и даже не коммерсант или предприниматель. Эти земли — правительственная собственность, ее мы призваны уважать и охранять.

— А если я обращусь к самому его превосходительству?

— Бесполезно. Извините, мсье, я весьма занят. Мне очень жаль. Прощайте.

Проклятые собственники! Все рухнуло… Нехотя я отправился на станцию, нужно аннулировать кое-какие свои распоряжения и расторгнуть договора. День прошел в озлобленной суете. Вернулся в гостиницу потный, грязный и злой. На столе нашел приглашение пожаловать на частный ужин к господину графу Ж.Д.Г. Кабеллю.

В уютном салоне большие окна были распахнуты прямо в сад, мы ужинаем втроем: мадам Раванье — молодая дама из Парижа, щедро декольтированная и очень красивая, граф Кабелль — худенький старичок в белом колониальном смокинге с моноклем, и я. Изысканный стол и ничего не значащий разговор. После ужина мы закурили. Не задавая вопросов, я жду.

— Нужно высоко ценить не только искусство, но и тех избранных, кто творит произведения высокой эстетической ценности, — говорит небрежно граф. — Мадам, позволю себе познакомить вас с произведениями этого молодого человека, верная рука и изобретательный ум которого так восхищают во всех столицах мира любителей прекрасного.

Я не понял, что собственно граф хотел этим сказать, но на всякий случай сделал неопределенный скромный жест. Но когда он встал, выдвинул из изящного столика ящик и Достал оттуда кипу цветных гравюр, то у меня дрогнуло сер дце,я почувствовал, что краснею.

— Прошу любить и жаловать: мсье ван Эгмонт — автор этих галантных путешествий в мир вожделений и инстинктов, ведь только они движут нас вперед! Полюбуйтесь и оцените, дорогая мадам.

И проклятый старик положил на колени красавицы мои старые работы.

— М-м-м… смело, но восхитительно, господин граф.

— Отменно, мадам.

Минута молчания. Они смакуют, спокойно прихлебывая ликер и кофе.

— Какая выдумка, не правда ли, мадам?

— О, граф, какая тонкость вкуса! Эти гравюры — объедение…

От первой волны стыда я уже пришел в себя. Кто эта дама? Не одна ли из тех, о ком рассказывал Крэги? Их не пускают надолго вглубь страны, но на сборы они не жалуются. Эта — дорогостоящая, она потрясет карманы его превосходительства! Черт… Чего ты сердишься? Впервые довелось увидеть своего заказчика из мира «Королевской акулы»… Ну и что? Выше голову! Держись твердо — это не более, чем артиллерийская подготовка. Интимный ужин вместе со шлюхой — рассчитанный жест для демонстрации своего превосходства. Его превосходительству угодно унизить меня. Зачем? Поставив в невыгодную позицию, он, без сомнения, предпримет атаку. Посмотрим, для чего я ему нужен! Заметили ли они, что я покраснел? Надеюсь, нет. Я успокоился и равнодушно смотрел на губернатора и его прелестную гостью.

— В этом жанре, маэстро, вы — гений!

— Я хорошо оплачиваемый специалист, ваше превосходительство.

До этого я называл губернатора господином графом, подделываясь под интимный стиль ужина. При упоминании своего служебного звания старик искоса, но внимательно посмотрел на меня и отложил гравюры в сторону.

— Вы посетили нас в поисках материала для новых творческих исканий, мсье ван Эгмонт?

— Вы совершенно правы, ваше превосходительство. Ищу экзотические сюжеты, которые обладали бы одним основным качеством — новизной. Всем все надоело, и в Европе художнику нелегко пробить себе дорогу к вниманию публики.

Мгновение губернатор молча глядел на свои холеные старческие руки, на длинные сухие пальцы. «Где я уже видел такие пальцы, похожие на красивые цепкие крючья?» И сразу память услужливо ответила: «На раскаленном небе Сахары они взяли тебя за горло. Помнишь? В шатре Тэллюа. А-а-а, верно! Ну, приятель, я теперь стал опытнее!» Мы оба подняли глаза и наши взгляды встретились.

— Я вам подскажу две темы, любезный мсье, — с расстановкой начал губернатор. — Первая — это пигмейский король Бубу, а вторую изложу вам завтра — прошу быть у меня ровно в десять утра на официальном приеме. Я не хочу развивать свою мысль сейчас, чтобы не утомить нашу прекрасную даму.