Дмитрий Быстролётов - Пир бессмертных - Книги о жестоком, трудном и великолепном времени. Щедрость сердца. Том VII

— Вам предстоят долгий путь, товарищи, и трудная работа. Она будет сопряжена с большими опасностями, — он делает паузу и заканчивает с подъемом: — Но Советская Родина и Сталин вас не забудут и никогда не оставят. Где бы вы ни были, чтобы с вами ни случилось, помните: везде и всегда с вами Советская Родина!

Нарком пожимает руки уезжающим, обнимает их и троекратно целует каждого.

Конец третьей серии.

Кроме сценария «Щедрость сердца», в бумагах Д.А. Быстролётова имеется незаконченная книга о разведке. В Приложении приводятся главы из нее, раскрывающие более полно описываемые в сценарии события.

Имена действующих лиц в сценарии и книге разнятся: Сергей — Гай (Ганри) Манинг, Степан — Фриц.

В [Автобиографии Д.А. Быстролётова] автор выступает как Андрей Манин. В одном из вариантов книги эта часть должна была выполнять роль вступления — рассказа о предыдущей жизни разведчика. — Ред.

Отвратительная погода бывает в Стамбуле зимой!

Весь декабрь и январь жителей попеременно изводят дождь и снег: если ветер потянет с юга, со стороны Мраморного моря, то начинает лить дождь, а если с севера — тогда с Черного моря хлынет волна морозного воздуха, по мокрым улицам закрутит снег, и тут уж без теплого пальто не обойтись. Но в феврале случаются ясные прохладные деньки, предвестники близкой весны: неяркое солнце мягко серебрит быстрые воды Босфора, с улицы Пэра просматривается голубой силуэт далекой Антигоны, а к вечеру весь город — древние седые башни и султанские мраморные дворцы, черные стрелы кипарисов и белые современные дома, уступами спускающиеся к морю, — все вокруг станет сначала золотым, а потом розовым. После захода солнца на город спускается прозрачная сиреневая мгла, сквозь которую тускло мерцают крупные южные звезды.

Вот в такой февральский вечер к перрону Западного вокзала, как всегда, был подан Ориент-экспресс — синие лакированные вагоны с белыми табличками, указывающими, что скоро поезд ринется в ночь и, громыхая через всю Восточную Европу, умчит путешественников далеко на север.

На перроне к этому времени всегда собирается пестрая и беспокойная толпа: у провожающих на глазах блестят слезы, а уезжающие рассеянно и нетерпеливо улыбаются из зеркальных окон, и в их глазах уже виден иной, далекий мир, куда их сейчас увлечет синий экспресс. У ступенек вагона «люкс» группа американских офицеров провожает седого французского генерала и его молоденького адъютанта.

Вытянулся проводник в синей форме, белых перчатках и кепи. Вместе с другими пассажирами к этому вагону подходит смуглый молодой человек лет тридцати, с темными усиками. На нем прекрасное серое пальто, дорогое кашне, щегольская шляпа. Носильщик несет за ним добротный чемодан с мозаикой пестрых наклеек: они наглядно показывают долгий путь из Голландской Индии в Турцию. Молодой человек закуривает, рассеянно оглядывает перрон. Расплачивается с носильщиком и входит в вагон.

— Господа пассажиры, до отхода поезда осталась одна минута! — вразнобой кричат проводники. — Извольте занять места!

В толпе возникает движение — одни торопливо спрыгивают со ступенек, другие поспешно входят в вагоны. Последние улыбки и рукопожатия… Наспех брошенные слова…

Едва поезд миновал пригороды, проводник начал обход купе — отбирал у пассажиров паспорта и билеты. В двухместных он молча совал их в кармашки своей папки в синем переплете, но в купе класса «люкс» почтительно прикладывал руку к козырьку:

— К вашим услугам, господин генерал! Вы можете вызвать меня в любое время дня и ночи нажатием вот этой кнопки. Спокойной ночи, господин генерал!

И в следующем купе «люкс» — тоже с почтением:

— Спокойной ночи, господин… э-э-э Ганри Манинг! — имя и фамилию смуглого молодого человека с усиками проводник не сразу разобрал в его нидерландском паспорте. — Приятного отдыха, господин Манинг!

Гай проверил замок, прислушался к звукам в других купе, разделся, лег и накрылся синим одеялом с большим белым вытканным вензелем WL.

Гай ехал в новый город на новую работу. И непростую, потому что работа антифашиста в Берлине, под носом у гестапо, среди эсэсовцев — это будет трудное дело, в котором он мог допустить ошибку только один раз — первый и последний. По-существу, ему предстояло выступление на передовую и выбор боевой позиции. Он уже имел почти десятилетний опыт работы в антифашистской группе и даже сам себя считал весьма компетентным специалистом. Но все, что он делал до сих пор и что всегда наполняло его горделивым сознанием хорошо выполняемого ответственного долга, здесь, в гитлеровской Германии, вдруг показалось мелким и простым: «Да, — думал он, стоя с сигаретой в зубах в коридоре вагона, и рассеянно глядя на предутренний туман, — здесь мне предстоит подняться на следующую ступень в технике, осмотрительности и быстроте своей работы… Тут пощады не будет — или я их, или они меня…»