Дмитрий Быстролётов - Пир бессмертных - Книги о жестоком, трудном и великолепном времени. Щедрость сердца. Том VII

Москва. Лубянка. Кабинет Начальника Иностранного отдела (советской внешней разведки). Он и вызванный из Берлина главный резидент Степан сидят в креслах. Оба в военной форме, у первого в петлице три ромба, у второго — два.

Начальник — полный немолодой человек с бледным больным лицом астматика. Говорит задыхаясь и часто отхлебывает воду из стакана. Степан также немолод, но сидит прямо и внимательно слушает, изредка тяжело переводя дыхание.

— Всего этого недостаточно, Степан. Мы должны включиться в активную борьбу против войны. Нельзя помешать деятельности фашистских главарей, не зная наперед их планов.

Он делает глоток воды.

— На советскую разведку возложена почетная и ответственная задача — мешать подготовке к войне, добывать документы, шифры, письма, приказы и прочие материалы, которые бы нас ставили в известность о всех замыслах гитлеровцев. Тебе, как резиденту в логове наших врагов, надо быть особенно активным. Ты становишься видной фигурой переднего края нашей гуманной борьбы, но с тебя будет и больший спрос. Ты понял, Степан? Больший спрос! ЦК от тебя ждет потока информации.

— Я понял, Абрам.

Начальник ИНО делает глоток.

— Работай решительно. Создай боевые группы. Если нужно идти напролом — иди, соблюдая, конечно, разумную осторожность. Собирай информацию о новом оружии — предпочтительно в чертежах, фотографиях и описаниях, если придется, то и в образцах.

— Не могу же я прислать из Берлина пушку или танк! — улыбается Степан.

Оба смеются.

— В будущей войне особую роль будет играть автоматическое стрелковое оружие, и образец нового автомата ты прислать можешь и должен. Возможностей доставки у тебя больше, чем у резидентов в других странах.

Начальник ИНО переводит дыхание. Пауза.

— Обрати особое внимание на политическое воспитание всех наших работников в духе новых партийных решений: каждый член боевых групп должен понимать высокую гуманную цель, ради которой он готов жертвовать собой. Без политического воспитания у тебя ничего не выйдет. Не полагайся на одну организацию, деньги и оружие. Есть вопросы?

— Да. Уточни количество людей и объем финансирования работ согласно новым указаниям.

— Ну, давай поговорим и об этом.

Стамбул. Центральный железнодорожный вокзал. Перрон. Вглубь тянутся синие лакированные стены вагонов Ориент-экспресса. На вагонах белые таблички: Istambul — Sofia — Beograd — Wien — Berlin (Anh& Bhf.).

Американские военные моряки в синей форме с белыми шапочками. Между ними один морской пехотинец в голубых брюках, черном мундире и белой фуражке. Все жуют резинку. Веселые шутки (по-английски). Рядом с матросами останавливается седобородый мулла в белом халате и зеленой чалме, он говорит (по-турецки) с пожилым господином. Один из матросов из озорства дергает муллу за халат. Тот оборачивается. Серьезный взгляд в упор. В ответ взрыв смеха, матрос снова дергает халат, но посильнее. Мулла не оборачиваясь отходит с собеседником в сторону. На лицах матросов скука. Все ожесточенно жуют резинку.

Оживленные группы провожающих и отъезжающих. Движение взад и вперед. Группа американских офицеров провожает французского генерала и его адъютанта. У ступенек вагона вытянулся проводник в синей форме, в белых перчатках и кепи. Вместе с другими пассажирами подходит смуглый молодой человек лет 30 с черными усиками. На нем элегантное серое пальто, кашне, шляпа. Молодой человек закуривает, незаметно оглядывает перрон, небрежно расплачивается и входит в вагон. Носильщик несет за ним Добротный чемодан с массой пестрых наклеек. Поезд трогается.

Быстрая, мягко наплывающая смена кадров под стук колес экспресса: белая вагонная табличка — общий вид Софии, белая табличка — общий вид Белграда, белая табличка — общий вид Вены, белая табличка — общий вид Берлина. Снимки зимние. Вена и Берлин под снегом.

Туманный вечер в берлинском парке. Грязный снежок. Черные ленты шоссе. На перекрестке указатель: «Friedrich Barbarossa», «АІІее-Konigin», «Wilhelmina-АІІее».

Два человека идут навстречу друг другу. В момент, когда они сходятся, проезжающий мимо автомобиль резко тормозит, подхватывает обоих прохожих и уносится дальше.

Пусто. Туманно. Начинает смеркаться.

Салон движущегося автомобиля. Шум уличного движения. Гудки. Видны спины и затылки трех мужчин — плотного и спокойного у руля, высокого и прямого на переднем сиденье, маленького и подвижного на заднем.

Плотный мужчина, как говорится, неладно скроенный, но крепко сшитый. Это Степан — главный резидент советской разведки в Берлине. Он говорит не спеша, отрывисто и с одышкой. Простоватая форма его речи лишь подчеркивает правильный и точный смысл слов. В прошлом Степан — батрак богатого немецкого барона под Ригой, потом суровый латышский стрелок, участвовавший в штурме Зимнего, затем дежурный комендант Смольного, а со дня основания ВЧК — чекист. Он привык к военной гимнастерке и часто поправляет галстук бабочкой и платочек модного костюма — ненавистные ему принадлежности европейского барства.