Вильям Сибрук: Роберт Вильямс Вуд. Современный чародей физической лаборатории

Отец дал мне очень хороший микроскоп и толстую книгу Карпентера о микроскопии. После этого у меня начались экскурсии, с которых я приносил экземпляры из луж и ручьев, в стеклянных банках – чтобы рассмотреть их под микроскопом. Микроскопия в то время была «наукой», которая изучала любую вещь, лишь бы она была достаточно маленькая. Даже в настоящее время в Англии существует Королевское Микроскопическое Общество – и я состою его почетным членом. Я изготовлял препараты и менялся с другими энтузиастами этого дела – у меня были корреспонденты почти во всех штатах. Одно время я даже посылал почтой живые экземпляры обитателей воды в маленьких пузырьках с водой в обмен на готовые препараты. Мой отец считал, что научит меня по-настоящему ценить деньги, заставляя меня «зарабатывать» на карманные расходы с раннего детства [В записях Вуда содержится история того, как отец (когда Роберту было 13 лет) взял его в Бостон и купил ему за 100 долларов, или еще дороже, высокий мужской велосипед «Колумбия». Вуд настаивал, чтобы я обязательно поместил эту историю, а я хотел ее пропустить. Его просьбы о включении этого рассказа в книгу не повлияли на меня. Вот что он писал мне: «Оправданием велосипеда „Колумбия“ будет – показать черту, унаследованную мною от отца, который в денежных делах соединял в себе новоанглийскую бережливость и гавайскую расточительность. Меня в юности учили беречь пенни , но не волновались, если я швырял долларами – даже если я ими не располагал сам. Гертруда говорит, что я всегда езжу на короткие расстояния и один в жестком вагоне, а когда мы с ней отправляемся, вместе в Калифорнию – заказываю отдельное купе в лучшем экспрессе».

Вуд вообще не очень настаивал на том, что, по его мнению, именно должно войти в книгу и что не должно, но буквально умолял включить историю с велосипедом. Будто бы я у него хочу его отнять. Я, наконец, начал понимать, что этот велосипед очень важен для него, но не мог понять, чем именно, потому что его экономические объяснения меня не тронули – и вдруг мне пришла в голову идея: причина в том, что он до сих пор ездит на этом же самом велосипеде – и, наверное, будет ездить до самой смерти. Если на том свете он поедет к вратам рая, то уж, наверное, на этом велосипеде. И здесь он будет, ожидать, что его встретят с заслуженным почетом:

«Вот едет кто-то на высокой лошадке – на больших колесах – не то что какое-нибудь пешеходное ничтожество».

Так начинает обрисовываться сочетание всегда благовоспитанного высокомерия с не всегда благовоспитанными дерзостью и проказами, странным образом соединенными с добротой и мягкостью, что делает этого человека единственным в своем роде.].

В Ямайка Плэйн у нас был участок земли около акра за нашим домом, где мы разводили огород. [Узнав, что мясник продает своим клиентам ветки мяты по пятнадцати центов, я попросил своего отца, чтобы он уговорил мясника пополнять запас веток у меня. У нас была маленькая грядка мяты в огороде, для нашего собственного употребления, но я расширил ее и добился того, что у меня была цветущая грядка в десять квадратных футов. Каждое утро до завтрака я бегал вниз под гору – к лавке мясника с огромным букетом мяты. Он платил мне по пять центов. Из моего букета он легко мог сделать пятнадцать или двадцать пучков, каждый из которых он продавал втридорога. Работа, которую я больше всего не любил, была – снимать жучков с виноградной лозы и выкапывать одуванчики в газоне, который окружал дом. Но из этих именно источников я получал почти все мои доходы.

Мои первые затраты были на покупку резины для рогаток и образцов минералов, которые продавались в магазине пособий по естественной истории в Бостоне, – для моей коллекции камней. Позднее мои покупки включали химикалии и материалы для фейерверков. Отец дал мне геологический молоток. Вооружившись им, я бродил по каменоломням вокруг Бостона в поискам минералов и окаменелостей. Результаты моих экскурсий, вместе с образцами, которые я время от времени покупал, составили в конце концов объемистую коллекцию.

Экспедицией, взволновавшей меня больше других, – была поездка на велосипеде в Брейнтри, в знаменитую каменоломню, где находят гигантских трилобитов Раradoxides harlani. Интересно, как крепко запоминаешь название лучших образцов своей коллекции. Я где-то прочел фантастическую историю об этих трилобитах, о том, что их нельзя найти нигде больше на всем земном шаре и что какой-то ученый-романтик выдвинул теорию о возможности их прилета на землю на метеорите. Я набрал такой тяжелый мешок этих трилобитов, что только с большим трудом мне удалось подвесить его к велосипеду.